Прогулка по висячему мостику

— Да… Я догадался… Так… На всякий случай спросил… Ира, мне более нечего пока Вам сказать. Осваивайтесь с ключом. А дальше… а дальше будет то, что будет. Не возражаете, если я еще кофе сварю?

— Нет.

Радный скрылся на кухне, а Ира посмотрела на Зива и Лоренца. Выглядели они очень странно, как-то смущенно, растерянно и удивленно.

— Что это сегодня с вами? — вполголоса спросила она у них.

— Ира, — промурлыкал Лоренц, — не думаю, что тебе необходимо узнать это прямо сейчас.

Ира не стала настаивать, решив, что действительно нехорошо перешептываться у гостя за спиной. Однако ту же самую фразу ей повторил Зив и после того, как Радный, немного рассказав об успехах Влада, вежливо попрощался и ушел, гораздо более нормальным для Иры образом, через проход в цоколе.

Ире, пока она беседовала с Радным, показалось, что прошел целый день, но на самом деле провели они вместе всего чуть больше часа. Не добившись ничего от Зива с Лоренцем по поводу их странной реакции на Радного, Ира села за Азбуку. Расшифровкой слов она больше забавляться не стала и вплотную взялась за выстроенные в предложения символы.

«Аз, буки веди, глаголи добро.

Есть живете зело земля, иже и како люди мыслете, наш он покой рцы — слово твердо.

Ук ферт хэр от, цы, червь, ша, ща.

Ер еры ерь ять!

Ю я.

Ие эс, ос, ес, ёс кси, пси.

Фита ижица».

— Ну что ж, — сказала сама себе Ира, — начнем с азов, — и обратилась к Женечкиному труду.

«А — АЗ — Личностная энергетическая структура, истинное „Я“, суть, изначальность; а также — начало какого-либо процесса, причина какого-либо процесса; а также — идеальность, совершенство, непревзойденное мастерство в чем-либо, лучший в чем-либо, ас; а также — может приниматься тождественным по отношению к понятиям психологии: подсознание, „Я“ по отношению к „я“; а также — Изначальность и Окончательность, Мироздание, Всевышний — грандиозная сила, несущая всему земному все от Бытия до полного уничтожения».

Ира несколько раз перечитала данное Женечкой пояснение букве «Аз», то и дело повторяя ее название, дабы ощутить всю многогранную значимость сего вербального символа. Как-то сами собой пришли на ум утренние слова Радного: «…энергии От, Цы, Червь, Ша и Ща…». Ира отложила в сторону Женечкины листки.

— То есть… то есть получается, что каждый символ, каждое слово… — Ира вновь взяла в руки Женечкин труд, и, перебирая листки, нашла тот, где расшифровывалась буква «С — СЛОВО»: «С — СЛОВО — Символ объекта, действия, процесса, абстрактного — вообще, в самом принципе, в самой сути, а в частности — сочетание звуков (в устной речи) или букв (в письменной речи), создающее вербальный символ объекта, действия, процесса, абстрактного. В идеале, как в узком значении, так и во всеобъемлющем, по своей силе и значимости полностью соответствует, является эквивалентом символизируемому объекту, субъекту, действию, процессу, абстрактному, будучи неизменно воплощенным, либо неизменно воплощаясь в символизируемое», — прочла она вслух. — То есть получается, что каждое название буквы в Азбуке, то есть вербальный символ, то есть слово является эквивалентом определенного рода энергии…

Далее Ира потеряла контроль над ходом своих размышлений. Женечкины листы стремительно летали, то оказываясь по очереди в Ириных руках, то где-нибудь в пределах кровати, и очень быстро из, хоть и не новых, но очень аккуратных, превращались в изрядно потрепанные и замусоленные. Читаемые тексты пояснений преображались в нечто ощущаемое непонятно как, но ощущаемое очень определенно. Вот только совершенно не поддавалось определению, является ли это нечто видимым, слышимым, осязаемым, воспринимаемым как вкус или запах. Казалось, что оно обладает сразу всеми характеристиками и в то же время ни одной из них. Притом, каждое СЛОВО обладало своим собственным и неповторимым вкусом, запахом, осязательным ощущением, звуком и зрительным образом. И еще целой гаммой ощущений ничем непохожих на сигналы пяти человеческих органов чувств. Ощущений, которым нет определений в человеческом языке. Ощущений за гранью тела и возможностей интеллектуального постижения. Ощущений, не поддающихся сравнению с чем-то известным. И, тем не менее, столь значимых, что сорок три символа стали для Иры универсальным языком, способным передать всю суть Вселенной и законы взаимодействия энергий в ней, а также связь всего этого с Мирозданием в целом.

Да, этим языком не особо удобно пользоваться в повседневной жизни, но зато только им можно адекватно передать саму суть земной жизни, законы, определяющие ее течение. Когда Радный давал ей «перевод» текста из сорока трех слов, распределенных в семь фраз, тогда Ира не совсем поняла, а для чего, собственно, ей все это расшифровывать, если смысл вроде как передали. Теперь, пытаясь сделать собственный перевод того, что стало теперь доступным ее осознанию, она поняла, что даже несколько увесистых томов не смогут в точности передать то, что зашифровано в сорока трех словах, заключенных в семь фраз.