Прогулка в бездну

«Я принимаю тебя в свое сердце, как принимают вечность. Я разделю с тобой последнюю крошку хлеба, последний глоток воды, последний удар сердца. Твой путь и твое возвращение. Я — есть. И я — буду. И я буду всегда. С тобой. Пока есть ты…

И кинжал надрезает ладонь, выпуская из тела стекающую огненной лавой в высеченный из горного хрусталя бокал кровь. И она смешивается с молодым виноградным вином, что по цвету не отличается от жидкости, что омывала наши сердца, что по терпкости не уступает нашей любви. И это символ. Символ того, что ничто: ни жизнь, ни даже смерть, не смогут разлучить нас. Потому что эту клятву не сможет разрушить никто…

… - Я поздравляю Вас, Ваше Высочество. У Вас — сын. Истинный эльф. Продолжатель рода Д'Тар.

И я улыбаюсь. Сквозь пот, что делает тяжелыми ресницы и искажает все, на что падает взор. Сквозь усталость, что приковывает тело к смятым простыням, что больше не холодят разгоряченное тело. Я улыбаюсь. Слыша, как мой сын, наш сын, криком оглашает свое право на жизнь. Наш сын.

— Вы торопитесь, магистр. Вы торопитесь поздравлять меня. Потому что это еще не все.

— Ваше Высочество?…

На его лице недоумение. Потому что он все еще не чувствует. И я опускаю щиты, которые скрывали от всех мой секрет. Вторую жизнь, что билась под моим сердцем.

И она касается его ауры. И его лицо сначала напрягается от заботы, которую требует еще не родившееся дитя. Но уже спустя мгновение проясняется. От той радости, которой озаряется его душа.

— Вы уже решили, как назовете Вашу дочь, моя принцесса.

И сквозь тягучую боль, что пронзает мое тело, я спекшимися губами шепчу: «Ее имя — Амалия»….

Это — сон. Я продолжаю повторять это сама себе. Убеждая себя, что могу. Могу переступить эту грань. Что отделает этот калейдоскоп событий от той реальности, в которую я пытаюсь вырваться. Но, с каждой новой картинкой моя вера в то, что этот кошмар может закончиться, становиться все более тонкой и хрупкой. Потому что там — не только боль. Не только разлука, обман и предательство.

Там — он. Тот, чье тепло я ощущала рядом со своим телом, когда гасли магические светильники, и мы оставались одни. Только мы. Только наши тела, стремящиеся друг к другу. Только вечность вокруг, принадлежащая лишь нам одним.

Лишь нам одним.

— Лера, слушай мой голос. Лера, борись. Ты во власти сновидца и ты должна, слышишь, ты должна проснуться.

И как эхо в моей душе: «Я должна проснуться». И губы сами складываются в невесомую улыбку. Зачем? Мне так хорошо.

— Риган, осталась только одна попытка. Она уходит все дальше, я уже почти не чувствую ее.

— Я все сделаю как надо, Олейор. Поверь, иногда я бываю очень убедителен. Особенно, когда разозлюсь. Это же надо! Эта девчонка смеет противиться моим иллюзиям! Что ж, ты сама напросилась на это. Тогда, получай…

— Лера, Даймоны!!!

Даймоны? Я оглядываюсь. Но вокруг меня осыпанные яркими красками деревья. Легкий ветерок шебуршится в ветвях, срывая с веток одинокие листья. И они кружат, кружат, кружат… Цветным ковром устилая уходящую к горизонту аллею.

Я очень люблю осень. Раннюю осень, когда по-весеннему греет солнце, когда еще не рисуют серым на окнах затянувшиеся холодные дожди. Когда мягкая, сладостная тоска обнимает сердце. Когда…

— Мама! — Я опускаю взгляд.

Туда…. Где прижавшись к моим ногам, с щемящим испугом в глазах…

— Вот мы и встретились. — Он выходит словно бы ниоткуда. Еще мгновение назад, куда ни кинь взгляд… — Ты обещала вернуть клинки на Дариану. И не сдержала своего слова. — Он скидывает черный платок, прикрывающий его лицо. И глаза, бездонные колодцы почти полностью лишенные зрачков, смотрят на меня так, как может смотреть только она; не оставляющая возможности что-либо изменить и закончить то, что уже начато. Плащ сползает с его плеч, открывая униформу, плотно обтягивающую его рельефное тело: тело воина. Инкрустированная камнями перевязь, чуть косо сползшая на бедро. Темная ладонь с блестящими, очерченными серебром ногтями, плотно ложится на обвитую разноцветной кожей рукоять меча, навершие которого украшено искрящимся множеством граней алым камнем. — За это я заберу жизнь твоих детей.

— Нет!!!

И я делаю шаг вперед, еще не завершив которого, начинаю ощущать в руках знакомую тяжесть. Мой меч откликнулся на мой зов. И значит, еще не все потеряно. И я буду бороться. Если и не за свою жизнь, то за жизнь своих детей. Наших детей. Моих и… Мужчины, которому удалось сплавить два сердца в одно. Вечного странника, не растерявшего способности глубоко чувствовать за те сотни лет, которые он меня ждал. Искал, переступая грани миров. Звал. Звонкой струной души, словно маяком в бушующем море событий, маня меня к тихой гавани своей любви. Обещал хранить.

— Я исполню свою клятву. Еще несколько дней и мы попадем на Дариану. И я, как и обещала, передам твоим родичам клинки.

Его хохот бьет по ушам, сметая ураганным ветром разноцветье листвы, поднимая их в воздух.