Прогулка в бездну

Желание сопроводить последнюю фразу насмешливой улыбкой было неимоверным, даже понимая, насколько по-мальчишески она будет выглядеть в глазах демона. Но даже оставив воина за спиной, я так и не смог этого себе позволить — он мог заметить мое отражение в зеркале, которое висело весьма удачно с точки зрения наблюдения, не давая реализовать мои стремления.

Похоже, что мое появление в домике, не прошло незамеченным для Даймонов. Когда я вошел в комнату, из которой еще одна дверь вела в довольно уютную спальню, рассчитанную на нескольких жильцов (о ее уюте я был хорошо осведомлен, потому что это было одно из нескольких мест, где я уединялся, когда требовалось основательно подумать, будучи уверенным, что мне не помешают), коммандер как раз поднимался с кресла, встречая меня. А его теры стояли чуть в стороне и как-то уж слишком равнодушно смотрели в мою сторону.

— Я был рад узнать, коммандер Саркат, что Вы приняли мое предложение.

Я чуть склонил голову, приветствуя его. Он ответил тем же, но не преминул уточнить. Давая мне понять, что для него этот пункт устного договора является весьма важным.

— С возможностью отказаться от него в любой момент, Советник Александр.

Свободный, лишь самую малость напряженный голос. Спокойный, открытый взгляд, словно окутанный серебристым сиянием.

Интересно, будет ли у него также как у меня сейчас бурлить кровь, когда он узнает, что найдет во мне не просто учителя — родича?

— Я помню нашу договоренность, коммандер. Как бы не складывалось обучение, Вы и Ваши воины продолжаете оставаться пленниками Правителя Элильяра. Правда, с несколько иными условиями содержания и немного большей свободой. Которая будет становиться тем больше, чем сильнее я буду уверен в том, что Вы не причините вреда народу, которому я дал клятву верности.

— Похоже, вы действительно обладаете той властью, о которой говорили. — Он совсем по-Элильярски склонил голову, по-новому рассматривая меня.

Что ж… на его месте я бы тоже заинтересовался человеческим магом, которому правитель темных доверяет настолько, что отдает под ответственность тех, кто считается едва ли не лучшими воинами веера.

— И если Вы, Советник, ошибетесь в своих оценках…

И на это замечание сделаю вид, что он — пустая формальность и за ним не стоит далеко идущих планов.

— Это будут мои проблемы, коммандер. Я прошу Вас лишь об одном: не стоит меня недооценивать. Я не сын Лилеи — своей родиной я называю иной мир. Мир, который, на мой взгляд, значительно ближе к Вашему, чем к тому, где мы сейчас находимся. И Вы должны понимать, что мои шансы разгадать Ваши истинные намерения значительно выше, чем даже у столь изощренных в своей паранойе эльфов, драконов и демонов. Не потому, что я — умнее. Потому что я больше похож на Вас, чем они.

Два — ноль в мою пользу. Он не ожидал ни откровенности, с которой я обрисовал ситуацию. А самое главное, он не ожидал того, что я выходец из другого мира. Что ж… пусть думает. Будет лучше, если он до конца осознает свою участь сейчас, чем тогда, когда рухнут его планы. А в том, что они у него есть, я нисколько не сомневался.

— Может, коммандер, Вам нужно еще время для раздумий?

Как же мне не хватает его лица!!! Его глаза — живые, но для того, чтобы пройтись по всем уровням его эмоций этого мало. А считать ауру он не позволит. Я же, со своей стороны, не буду ломать его защиту.

Впрочем, рано или поздно мне придется ему рассказывать еще об одной грани моего к нему интереса. Так почему бы не сделать этого сейчас? Тем более, что это вполне может облегчить возможность нашего общения.

— Нет, Советник Александр. Я принял решение и готов следовать ему.

Я чуть склонил голову, признавая силу его духа. Когда Кодекс Чести — не только внешне навязанные атрибуты, а часть въевшегося в жизнь мироощущения, такие решения можно расценивать как доблесть.

— Я рад этому, коммандер. Но я не могу позволить себе начать наше общение с того, чтобы оставить Вас в неведении относительно некоторых мотивов, которые заставили меня Вам его сделать. Более того, я не считаю Ваше решение окончательным до того, как Вы их не выслушаете.

Изысканный полупоклон, который можно было бы расценить как легкий налет язвительности на происходящее между нами. Но я бы склонился к тому, что за всем этим он прячет некоторую растерянность. Вряд ли он мог ожидать, что вместо мальчишеской радости с моей стороны он будет наблюдать более чем основательный подход к этому вопросу.

— Тогда я должен просить Вас как можно скорее сообщить мне о них. Я не хотел бы затягивать прелюдию.

Кем же ты приходишься мне, Черный Воин — темный бриллиант в серебряной оправе Хаоса? Сколько поколений между тем, прямым родичем и мною? А тобою?

И сколько же тебе лет? То, что больше тысячи — бесспорно. А может, две?

Но я не задам тебе сейчас этого вопроса. Я не буду требовать от тебя откровенности, рассказов о себе. Я лишь откроюсь сам. И буду это делать до тех пор, пока твоя честь не примет меня, не признает частью твоей жизни, избавиться от которой тебе будет уже невозможно.