Прогулка в небесах

— Постойте, я что-то не понимаю, как Грэйн стал такой шишкой, его ж убить хотели, а потом просто передумали что ли? И почему он тогда не этот, первый триумвир? — я правда не могла понять всю эту политическую кашу. Далека я от этого. А Мина опять грустно улыбнулась и объяснила мне, недалёкой:

— Когда Лорду Трэйтону исполнилось десять лет, нас нашёл учитель его отца. Не знаю, как ему это удалось, но однажды он постучал в дверь нашего домика, а когда я открыла, просто сказал: «Здравствуй, Эльмина, я пришёл за лордом Эрт'Грэйном». Я тогда очень испугалась, упала на колени и, обняв старого лорда за ноги, умоляла не убивать Трэя. Но мне объяснили, что пришли с добром, и теперь нам нечего бояться. Учитель забрал лорда Трэйтона, а я… не смогла оставить мальчика, которого растила как своего сына, и поехала с ними. А когда наследнику исполнилось пятнадцать лет, и он вступил в права наследования, лорд Эрт'Грэйн смог выйти из тени. Убить его теперь было невозможно, он стал сильнейшим. И правящим пришлось смириться. Официально лорда Трэйтона представили как внебрачного сына брата триумвира Рэйджела, но все прекрасно знают, кем он является в действительности.

— А почему он не стал триумвиром? Вы же сами сказали, что Грэйн здесь самый сильный, — вот не понимаю и всё тут, если он такой крутой, то почему рыло этому сиреневому не начистил и не уселся на самый высокий стул в том зале с наглыми шариками. Фу, как вспомню ползущую по рукам гадость, аж передёргивает!

— А вот об этом ты сама у него спроси, я-то откуда знаю? — и хитро так на меня смотрит, да она вообще слишком много знает… для простой прислуги. Ой, темнит что-то тётенька, темнит.

Желание продолжать разговор совсем пропало, как и доверие к Мине. Не знаю почему, но я уверена, что она ведёт какую-то игру. И вот что-то не хочется мне с этой странной тёткой в её игры играть. Я лучше буду и дальше играть по своим правилам, а правила у меня ооочень простые — нанести максимальный ущерб и не пострадать в процессе.

Вежливо поблагодарила за обед и пошла в свою комнату. По дороге заглядывала во все попадающиеся по пути двери, так, из природного любопытства. И за одной из дверей я натолкнулась на Клад! Это была библиотека, ну хоть какой-то источник правдивой информации. Даже если прочитать не смогу, остаются карты и картинки. Но мои опасения не оправдались. Читалась местная письменность так легко, как будто я всю жизнь изучала этот язык. Я быстренько выбрала себе несколько книг по истории и географии и потащила их в свою комнату — вдруг Грэйн запретит, так буду тайком читать. Оставшуюся часть дня я провела, не выпуская книги из рук. С географией всё было более или менее ясно: четыре материка, судя по всему, я сейчас нахожусь на самом большом — Супрон. Есть ещё три поменьше, Элдвар — почти необитаемые пустыни с редкими вкраплениями оазисов, Блугинт — сплошь покрытый пресноводными озёрами, поставляет рыбу всем остальным материкам, и Блэкхол — изрезанный горными хребтами и каньонами, самый маленький из материков. И все они являются составными частями одной империи — Галаксиун. Короче, я удачно попала на самый приемлемый для жизни материк. Но это что касается географии, а вот с историей — вообще ничего не понимаю. Ни одного упоминания о «звёздных» и их появлении в этом мире, вообще ничего! Как такое вообще возможно? Они же здесь главные, они управляют всем миром, и при этом остаются в тени для истории. А как же правило «историю пишут сильнейшие»? А звёздные, они же маги, они точно сильнейшие! Так от кого же они прячутся? Вот уж в чём я не сильна, так это в политике. Но было бы неплохо, если бы и на этих наглых звездунов нашлась управа. За чтением и коварными мечтами о покорении звёздных магов я и не заметила, что уже смеркается. Только когда буквы стали плохо различимы, поняла, что уже поздний вечер. Спустила одну ногу с кровати и слегка притопнула, по спальне тут же разлился приглушённый розовый свет. Фу, какая безвкусица. Хотя, чему я удивляюсь? Это же комната незабвенной Фокси. И вот помяни её…

Дверь с треском открылась и, кажется, даже слетела с верхней петли — перекосило её, многострадальную. Ну а в комнату величественно вплыла та самая, рыжая с блёкло-розовыми глазёнками, Фокси. И вот эта… леди тааак на меня смотрела, что мне вдруг очень-очень к Грэйну захотелось, ну или чтоб он к нам присоединился. А Фокси стоит и ненавидящего взгляда с меня не сводит, а потом ещё и сказала:

— Ненавижу! И сейчас ты пожалеешь о том, что встала на моём пути! Трэй МОЙ, и я не собираюсь отдавать его какой-то жалкой человеческой девке!

И вот чего мне делить с этой… ледью? Но почему-то такая злость вдруг накатила, значит, Грэйн — её? Отдавать, значит, не собирается? Ну это мы ещё посмотрим, кто на чьём пути встал, и кто тут сейчас жалеть начнёт…