Прогулка заграницей

„Восемнадцать мсяцевъ спустя, т. е. 15-го февраля 1837 г., онъ продалъ одноколку и купилъ сдло, говоря, что доктора давно совтуютъ ему здить верхомъ, а, кром того, не дуракъ же вдь онъ, чтобы рисковать своей шеей, разъзжая среди зимы поэ тимъ проклятымъ горамъ въ колесномъ экипаж.

„9-го апрля онъ продалъ сдло, говоря, что при той скверной подпруг, какая оказалась у его сдла, онъ не желаетъ подвергать свою жизнь опасности, здивши на немъ по распустившимся отъ апрльскихъ дождей дорогамъ, что онъ лучше будетъ здить совсмъ безъ сдла и чувствовать себя вполн безопаснымъ отъ всякой случайности, тмъ боле что онъ и всегда ненавидлъ верховую зду на сдл.

«24-го апрля онъ продалъ и лошадь, сказавъ: „Хотя мн уже 57 лтъ, но я здоровъ и бодръ; это даже нехорошо въ такую прелестную погоду здить постоянно верхомъ; для такого здоровяка, какъ я, нтъ ничего лучше, какъ пшія прогулки по живописнымъ холмамъ среди распускающихся деревьевъ — что же касается до моей получки, то такой маленькій пакетикъ отлично можетъ снести и моя собака. Итакъ, завтра утромъ я встаю какъ можно раньше, получаю свои деньги и отправляюсь домой въ Теннеси на собственныхъ ногахъ и говорю, наконецъ, этому Гадсбаю послднее „прощай“.

„Въ іюн, 22-го числа, онъ продалъ собаку, говоря: «Чтобы чортъ ее взялъ, эту проклятую тварь! Куда бы вы ни пошли съ нею погулять въ этихъ прекрасныхъ мстахъ, везд непріятности: то гоняется за блками, лаетъ и визжитъ, то въ рку залзетъ, просто нтъ возможности ни помечтать, ни полюбоваться природой, такъ что я предпочитаю нести свой сверточекъ самъ, такъ оно будетъ гораздо спокойне; нельзя положиться въ денежныхъ длахъ на собаку — она черезчуръ замтна. Прощайте, прощайте, говорю это ужь въ послдній разъ, такъ какъ завтра рано утромъ отправляюсь съ веселымъ сердцемъ на собственныхъ здоровыхъ ногахъ домой въ Теннеси!»

Онъ кончилъ, наступило молчаніе, прерываемое только шумомъ втра и ударами мокраго снга. Мистеръ Ляйкинсъ нетерпливо возразилъ:

— Ну, и что же?

— Да ничего, — отвтилъ Рилей, — это случилось тридцать лтъ тому назадъ.

— Хорошо, хорошо, но что же дальше?

— Я очень друженъ съ этимъ древнимъ патріархомъ. Каждый день вечеромъ онъ приходитъ ко мн проститься. Часъ тому назадъ я видлся съ нимъ по обыкновенію; онъ отправляется завтра утромъ въ Теннеси; говорилъ, что разсчитываетъ получить свои деньги и тронуться въ дорогу раньше, нежели такой полуночникъ, какъ я, встанетъ съ постели. Слезы стояли въ его глазахъ, такъ онъ былъ радъ, что скоро еще разъ увидитъ свой старый Теннеси и всхъ друзей.

Опять наступило молчаніе, прерванное, наконецъ, незнакомцемъ.

— И это все?

— Все.

— Однако, принимая во вниманіе, что теперь ночь и такая скверная ночь, мн кажется, что исторія ваша черезчуръ уже длинна. Но что же дальше?

— О, ничего особеннаго.

— Да, въ чемъ же, наконецъ, смыслъ всего этого?

— О, да почти никакого. Только, если вы не очень ужь спшите возвратиться въ С. Франциско, получивъ назначеніе, то я бы посовтывалъ вамъ «остановиться у Гадсбая» и немного отдохнуть. Прощайте. Богъ да поможетъ вамъ!

Сказавъ это, Рилей преспокойно повернулся на каблукахъ и ушелъ отъ изумленнаго школьнаго учителя, неподвижная, фигура котораго, занесенная снгомъ, еще долго виднлась на мст при слабомъ мерцаніи уличныхъ фонарей.

Онъ такъ и не получилъ мста почтмейстера. Возвращаюсь, однако, къ Люцерну и его рыболовамъ; посл почти девяти часовъ ожиданія я ршилъ, что тотъ, кто пожелаетъ дождаться, когда хоть одна изъ этихъ откормленныхъ опытныхъ рыбъ будетъ поймана на удочку, хорошо сдлаетъ, если «остановится у Гадсбая» и не будетъ очень спшить. Похоже на то, что въ теченіе послднихъ сорока лтъ ни одной еще рыбы не было поймано съ этой набережной, и тмъ не мене терпливый рыбакъ весь день сидитъ у воды, наблюдаетъ за своимъ поплавкомъ и, какъ кажется, вполн доволенъ своею судьбой. Такихъ же довольныхъ, счастливыхъ и терпливыхъ рыболововъ и почти въ такомъ же количеств можно еще видть разв въ Париж, на берегахъ Сены, хотя общая молва и утверждаетъ, что единственная добыча, которая за послднее время была тамъ поймана — это дохлыя собаки и кошки.

ГЛАВА XXVII