Прогулка заграницей

Передо мной стоялъ юноша лтъ около восемнадцати или девятнадцати, средняго роста, и довольно стройный; лицо его сіяло довольствомъ и прямодушіемъ; глаза быстро перебгали съ предмета на предметъ, но смотрли довольно смло; вздернутый кверху носъ какъ будто бы сторонился отъ шелковистыхъ небольшихъ усиковъ, съ которыми, врно, онъ не усплъ еще познакомиться. Сильно развитыя челюсти говорили о хорошемъ аппетит. На голов у него была соломенная съ узкими полями шляпа, съ низкой тульею, вокругъ которой была обвита широкая голубая лента съ вышитымъ спереди якоремъ; сюртукъ съ короткой тальей, панталоны, жилетъ, все было изящно, опрятно и по самой послдней мод; на ногахъ были одты чулки съ красными полосками и кожаные патентованные съ низкими задниками башмаки, зашнурованные черною тесьмою; воротничекъ рубашки сильно открывалъ шею, повязанную голубой ленточкой; дорогая булавка съ брилліантомъ, совершенно новыя перчатки, длинные рукавчики, зашпиленные большими изъ оксидированнаго серебра запонками съ изображеніемъ головы англійскаго мопса довершали его костюмъ. Въ рукахъ у него была элегантная тросточка съ набалдашникомъ въ вид головы бульдога съ красными стеклянными глазами. Подъ мышкой онъ держалъ нмецкую грамматику Отто. Волосы были коротко острижены, а по затылку, какъ я усплъ замтить, когда онъ повернулся шелъ тщательно разобранный проборъ. Вынувъ изъ щегольскаго портсигара сигаретку, онъ вставилъ ее въ мундштукъ изъ морской пнки, который онъ носилъ при себ въ сафьянномъ футляр, и потянулся за моей сигарой. Когда онъ закурилъ, я отвтилъ:

— Да, я американецъ.

— Я такъ и зналъ. Я всегда могу узнать американца. На какомъ судн вы сдлали переходъ черезъ океанъ?

— На «Голсатіи».

— А мы на «Батавіи Кюнэрдъ», знаете? Какъ удалась ваша поздка?

— Погода была порядочно бурная.

— Такая же была и во время нашего перехода. Капитанъ говорилъ, что ему рдко встрчалось видть боле бурную погоду. Вы откуда?

— Изъ Новой Англіи.

— И я также. Я изъ Нью-Блюмфильда. Вы не одинъ путешествуете?

— Нтъ, съ пріятелемъ.

— А мы такъ всмъ семействомъ. Ужасная скука разъзжать одному, неправда ли?

— Да, довольно скучно.

— Бывали вы здсь раньше?

— Да.

— А я не былъ еще. Это мое первое путешествіе по здшнимъ мстамъ. Но зато мы были повсюду, между прочимъ, въ Париж. Я поступаю въ слдующемъ году въ Гарвардъ и теперь все свое время посвящаю изученію нмецкаго языка. Безъ него я не могу и поступить. Французскій языкъ я знаю порядочно и не встрчалъ въ этомъ отношеніи никакихъ затрудненій ни въ Париж, ни въ другихъ мстахъ, гд говорятъ по-французски.

— Въ какой гостинниц вы остановились?

— Въ «Швейцергоф».

— Разв! Но я никогда не встрчалъ васъ въ пріемной. Я, знаете, большую часть времени провожу въ пріемныхъ, потому что тамъ очень много американцевъ. Я завелъ массу знакомствъ. Я узнаю американца съ перваго взгляда, сейчасъ же заговариваю съ нимъ и тутъ же завожу знакомство. Я очень люблю заводить новыя знакошетва, а вы?

— О, безъ сомннія.

— Они, знаете, вносятъ разнообразіе въ такія путешествія. Я никогда не соскучусь въ такомъ путешествіи, если есть возможность завести знакомыхъ и поговорить. Но я думаю, что въ этихъ путешествіяхъ очень легко соскучиться, если нельзя завести знакомства и поболтать. Я большой любитель поговоритъ, а вы?

— Ужасный.

— Не надоло вамъ еще это путешествіе?

— Не совсмъ, хотя временами и бываетъ скучно.

— Вотъ то-то и есть, вы видите, что необходимо имть какъ можно больше знакомыхъ и больше говорить. Это мое правило, которому я всегда и слдую; я бываю везд, завожу знакомство со всякимъ и говорю, говорю безъ конца и никогда не соскучусь. Были вы уже на Риги?

— Нтъ.

— Пойдете?

— Думаю, что пойду.

— Въ какой гостинниц вы остановитесь тамъ?

— Не знаю еще. Разв ихъ нсколько?

— Три. Останавливайтесь у Шрейбера. Вы найдете у ними массу американцевъ. На какомъ судн переплыли вы черезъ океанъ?

— «Антверпенъ».

— Нмецкій, вроятно. Будете вы въ Женев?

— Да.

— Въ какой гостинниц думаете тамъ остановиться.

— Въ гостиниц «l'Ecu de Gen`eve».

— Ни подъ какимъ видомъ. Тамъ ни одного американца! Остановитесь въ одной изъ тхъ большихъ гостинницъ, что за мостомъ, он полны американцами.

— Но я хочу практиковаться въ арабскомъ язык.

— Боже правый! Вы говорите по-арабски?

— Да, въ достаточной степени, чтобы объясняться.

— Но, чортъ возьми, для чего же вамъ хать тогда въ Женеву, тамъ никто не говоритъ по-арабски, тамъ вс говорятъ по-французски. Въ какой гостинниц вы здсь остановились?

— Въ гостинниц «Pension-Beaurivage».

— Э, вамъ слдовало бы остановиться въ «Швейцергоф.» Разв вы не знаете, что «Швейцергофъ» лучшая гостинница во всей Швейцаріи? Загляните-ка въ свой Бедекеръ.

— Знаю, но я полагалъ, что тамъ, быть можетъ, мало американцевъ.

— Мало американцевъ! Да Богъ съ вами, «Швейцергофъ» просто кишитъ ими. Я все время провожу тамъ въ большой пріемной. Я завелъ тамъ массу знакомыхъ. Не такъ, впрочемъ, много, какъ прежде, теперь тамъ остались одни новички, прежніе же почти вс повыхали. Вы изъ какой мстности?

— Изъ Арканзаса.