Прогулки на костях

Демарко взял два стаканчика кофе и протянул один Джейми.

– Почему у меня такое чувство, что вы знаете о нас гораздо больше, чем мы о вас? – спросил он.

Эрдески взял последний кофе и снял крышку.

– Я должен попросить вас рассказать мне кое-что о нашем славном преподобном.

– У вас там работают свои? – сказал Демарко.

– Я могу вам сказать, – ответил агент, отхлебывая кофе, – что баптистская церковь Воскресения находится под следствием по нескольким делам, не имеющим отношения к вашему собственному расследованию.

– Мы больше не трогаем славного преподобного, – сказал ему Демарко. – Вряд ли нам снова придется с ним разговаривать.

– Приятно слышать, – сказал агент. Он сделал еще один глоток кофе и, казалось, расслабился. – И что вы будете делать дальше?

– В нашем расследовании? – уточнил Демарко. – Вирджил Хелм. Это наш последний шанс. Он ведь не из ваших, да?

– Удачи вам с этим, – улыбнулся Эрдески. – Судя по всему, он просто призрак.

– И вы уверены, что Ройс к этому не имел никакого отношения?

– Вполне уверен. Если вы узнаете другую версию, то передайте это мне, буду вам очень признателен, – он сунул руку в карман пиджака, достал визитную карточку и протянул ее Джейми. Когда она взяла ее большим и указательным пальцами, на тыльную сторону ее ладони упала капля дождя.

– Похоже, пришло время вернуться в машину, – сказал Эрдески. – Еще раз спасибо за встречу. Приятного вам пребывания в Кентукки.

Улыбнувшись напоследок, он развернулся и ушел.

Демарко сделал шаг назад и сел на скамейку в парке. На мгновение парк озарила вспышка молнии, а через четыре секунды за ней последовал долгий раскат грома.

– И ты сейчас решил посидеть? – спросила Джейми. – Молния ведь совсем рядом.

– Машина всего в пятидесяти футах, – сказал он. – Мне нравится такая погода. Заметила, как сейчас пахнет? Свежее. Даже в собачьем парке.

– Ты сидишь на кованой железной скамье рядом с сетчатым забором. Ты же поджаришься.

– Иногда ты поджариваешься, а иногда получаешь магическую силу, – улыбнулся Демарко.

Глава семьдесят восьмая

Еще до того, как Райан пошел в школу, когда его отец почти каждый день ходил на работу на железнодорожную станцию, до того, как пьянство и насилие стали ежедневной нормой, отец иногда ставил у трейлера садовое кресло и рассматривал звезды и луну в старый охотничий бинокль. Если у Райана получалось очень тихо, то он на цыпочках подкрадывался к тому месту, где сидел его отец, и аккуратно садился рядом на землю, и тогда его не отправляли обратно домой. Они сидели вместе и не разговаривали, а иногда Райан засыпал, а потом просыпался у себя в постели.

Отец Райана особенно любил летние грозы, тогда он переносил свое садовое кресло в конец трейлера. Там небольшой навес в значительной мере защищал его от дождя. Много раз Райан сидел на коленях на своей кровати рядом с мамой, а она прижималась лицом к оконной сетке и убеждала отца Райана зайти внутрь, пока его не ударила молния. Отец смеялся, потягивал пиво и говорил: «Она с таким же успехом может ударить меня и снаружи». В конце концов Райан и его мать садились за стол и играли в карты, а дождь барабанил по металлической крыше, за окнами гремел гром, а молния заполняла их маленький домик резким и пугающим блеском.

Однажды после особенно страшной молнии, когда свет и звук одновременно ослепляли и оглушали их, лишая всяких сил, Райан в дрожащей, клокочущей темноте спросил: «Почему папа не боится молнии?» Его мама прошептала ему: «Потому что он сумасшедший. Он думает, что если она его не убьет, то он получит какую-то магическую силу». Райан спросил: «Какую?», а мама сказала: «Экстрасенсорику или что-нибудь такое. Как будто он сможет видеть будущее». И тогда Райан понял, почему его отец молча сидел летними вечерами, уставившись на луну в бинокль. Он искал будущее, что-то лучшее, может, другую семью, другую жизнь, другого сына, и ему так сильно этого хотелось, что ради этого он был готов рискнуть даже своей жизнью.

Глава семьдесят девятая

– Я вымоталась, – сказал Джейми. – Тебе нормально, если мы просто закажем пиццу?

– Пицца – всегда нормально, – сказал Демарко.

Она позвонила в пиццерию, пока он медленно ехал под проливным дождем, с которым дворники не могли справиться даже на самой высокой скорости. Пиццерия находилась в конце главной улицы Абердина, в одном ряду с семейными магазинчиками. В окнах уже нигде не горел свет, если не считать тусклых отсветов, едва видимых за стеной дождя по краям крыши. Демарко щурился, с напряжением смотря сквозь лобовое стекло, за которым все расплывалось, и часто поглядывал в боковое окно, чтобы убедиться, что не свернул с правильной полосы движения. К счастью, машин было совсем мало.

В квартале от пиццерии он еще сбавил скорость, а затем и вовсе остановился, наклонившись ближе к боковому окну.

– Ты еще не доехал, – сказала Джейми.

– А там разве не Ричи? – сказал он. Под навесом стояли трое мужчин, двое курили.

Джейми нагнулась к нему, чтобы всмотреться в окно.

– Да, – сказала она. – И что?