Прогулки по Кёнигсбергу

Кстати, заселиться в гостиницу в Кёнигсберге можно было без паспорта. А тот, кто хотел сэкономить, снимал так называемые меблированные комнаты, где за очень умеренную плату хозяйка предлагала два раза в день кофе с булочками, а в четыре часа — обед.

Торговый дом братьев Зиберт

Особой любовью русских путешественников, привыкших в летнее время покидать городские квартиры и отправляться на дачи, пользовался пригород Метгетен (теперь — посёлок имени А. Космодемьянского). По будним дням туда и обратно из Кёнигсберга ходило 15 поездов, по воскресеньям и праздникам — 26. Езда по железной дороге занимала 18 минут, билет стоил не дороже, чем на трамвае в городе, а прекрасную квартиру на целое лето можно было снять там за 70 марок. Или за 120 — с полным пансионом.

В трёх километрах от Метгетена находился лесной курорт Фирбридеркруг (ныне не существует), куда через лес отдыхающие, как правило, шли пешком. Пятикилометровую прогулку можно было совершить и в Варген (посёлок Котельниково). А в самом Метгетене (Косме!) было сооружено искусственное озеро и царил образцовый порядок.

…В многочисленных магазинах на Юнкерштрассе и Шмидештрассе (ныне улица Шевченко) русские путешественники покупали одежду, обувь, аксессуары, сувениры и т. д., и т. п. Торговые центры пользовались бешеной популярностью именно у приезжих — местные считали, что одеваться там дорого, но (по крайней мере, до 1933 года) гордились процветающей торговлей. Среди жителей города даже ходила поговорка: «Быть в Кёнигсберге и не быть у Зиберта — всё равно, что быть в Риме и не увидеть папы».

Имелся в виду торговый дом братьев Зиберт, основанный 5 сентября 1861 года и считавшийся одним из солиднейших предприятий столицы Восточной Пруссии. Располагался он на площади Кайзер-Вильгельм-платц — напротив Королевского замка (пересечение Московского и Ленинского проспектов в районе Эстакадного моста) — и, конечно, не уцелел.

«Дешёвые воскресенья»

Ну а если путешественники приехали не только для того, чтобы гулять по магазинам, — их ждали довольно любопытные увеселения. К примеру, осмотр Королевского замка. В летнее время посетителей пускали туда с 10 до 14 часов, зимой — с 11 до 14 часов. Вход с замкового двора через дверь так называемой маленькой палаты — за 25 пфеннигов (сбор — на благотворительные цели).

Можно было также посетить университет, располагавшийся в лучшей части города — на Парадеплатц (правда, заранее следовало запастись разрешением секретаря университета). В здании Биржи (нынешний ДКМ — Дворец культуры моряков) путешественник мог впечатлиться не только размерами зала (35 метров — в длину, 22 — в ширину, 19 метров — в высоту), но и симфоническими концертами, чтениями и прочими увеселительными вечерами.

Зоологический сад (зоопарк) в летние месяцы был открыт с 7 часов утра до 11 часов вечера. В 1906 году коллекция зверей составляла 1961 штуку (410 видов), к 1912 году это число во всех отношениях значительно увеличилось. С мая до конца сентября в Зоологическом саду играл театральный оркестр, по понедельникам с 8 часов вечера давались симфонические концерты… Входной билет стоил 50 пфеннигов (в так называемые «дешёвые воскресенья» раз в месяц — 25 пфеннигов). Кроме того, при Зоологическом саде имелись рестораны, кондитерская, читальня, ипподром, корт для игры в теннис, зал Общественного собрания (Gesellschaftshaus), гимнастический зал (Rollschuhbahn), кургауз молочных продуктов и минеральных вод, фонтаны, аквариум…

Уничтожение кофе и сладких пирожков

Кстати, к еде в Кёнигсберге отношение было особое. Ещё в XIX веке английский юморист Джером К. Джером писал:

«В Германии развилось особенное умение есть — „из любви к искусству“, которого нет ни в одном другом государстве. ‹…› Немец, только что встав, выпивает за одеванием несколько чашек кофе с полудюжиной горячих булочек с маслом; но этого он не считает и в десять часов садится первый раз к столу; в половине второго садится обедать — очень основательно: обед считается главной едой в продолжение дня, и он предаётся ему как важному делу, часа два подряд; в четыре часа он отправляется в кофейню и полчасика занимается там уничтожением кофе и сладких пирожков. Затем целых три часа он не трогает ничего, и только с семи начинает закусывать, и уж закусывает целый вечер: бутылку пива с бутербродами, потом, где-нибудь в театре, ещё бутылку пива с холодным мясом и колбасами, потом ещё бутылочку белого вина и яичницу и, наконец, перед самым сном — кусочек хлеба с колбасой, и для промывки ещё немного пива.

Но он не лакомка — французские повара и французские цены в немецких ресторанах не прививаются. Немец предпочитает пиво и своё местное белое вино самому дорогому шампанскому и красным французским винам» («Трое на четырёх колёсах»).