Прогулки по Кёнигсбергу

Шампанское, французские вина и прочие деликатесы немец предлагает путешественникам — и прежде всего, русским, умеющим покушать всласть! Но… в немецких ресторанах официант не имел ничего общего с тем половым или «человеком», к которому так привыкли в тогдашней России: полусогнутый стан, развевающиеся фалды, вытянутая шея и почтительное «Чего изволите-с?». Немецкие официанты блюли узкую специализацию: один подавал исключительно закуски, другой — супы, третий — жаркое, четвёртый — десерты и т. д. Немецкие официанты ничего не рекомендовали посетителям и не нахваливали, а главное — ставили на стол хлеб только перед подачей второго (!) блюда, так что суп есть приходилось без хлеба — что, конечно, русские путешественники вынести могли с большим трудом. Но, как известно, не хлебом единым сыт человек…

«Луизентеатр»

К 1912 году в Кёнигсберге существовало уже три театра: оперный, драматический (открывшийся в 1910 году) и «Луизентеатр» — летний опереточный. Он находился на Хуфеналлее, вблизи Зоологического сада (там, где сейчас располагается областной драматический). Владельцем его был известный в Кёнигсберге директор Мартин Клейн, а в репертуаре значились преимущественно сентиментальные оперетки немецких композиторов — приличные и вполне подходящие для семейного просмотра.

Русские путешественники, особенно из Петербурга, привыкшие к французской оперетте и итальянской опере, здешние театры своим посещением не баловали. Меломаны предпочитали слушать настоящую немецкую музыку в Берлине. Кёнигсберг в этом отношении казался слишком уж провинциальным. Слишком прусским — тяжеловесным и лишённым изысканности. Как, собственно, и интерьер театров — красный плюш с позолотой, столь милые немецкому сердцу «атрибуты роскоши».

Ипподром на Каролиненхоф

Кафешантаны в Восточной Пруссии не приживались… а самым азартным путешественникам оставалось только посещать ипподром. Добраться до ипподрома на Каролиненхоф (район улицы Куйбышева) можно было на извозчике, или автомобиле, или на трамвае, идущем от вокзала по направлению Россгартенских ворот.

Билеты (стоимостью 3 марки 50 пфеннигов) заблаговременно продавали в сигарном магазине Праль на Юнкерштрассе (эта самая бойкая в Кёнигсберге торговая улица располагалась там, где сейчас улица Шевченко — между Ленинским проспектом и Пролетарской) или же в день скачек у входа.

Скачки проходили в среднем шесть раз в году — с мая по октябрь, в разгар туристического сезона (как сказали бы сегодня). Их главной притягательной силой являлся тотализатор, — созданный словно бы специально для русских. Немецкие бюргеры на бегах играли очень скромно — и трибуны ипподрома в дни забегов были переполнены главным образом приезжими.

О начале скачек публику извещали специальные объявления на столбах и в местных газетах. Расписание скачек на сезон вперёд печаталось и в «Путеводителе».

Подлечить нервы

Ну а если у кого-то из проигравших на бегах совсем расстраивались нервы — бедняга мог прийти в себя в известной далеко за пределами Восточной Пруссии лечебнице для нервных больных в Шпейхерсдорфе (ныне посёлок Южный). Она занимала пространство в 10 десятин, из которых почти половина приходилась на долю прекрасного старого парка.

Лечебница была полностью электрифицирована, имела центральное отопление, гидротерапевтические и прочие (новейшие по тем временам) приспособления для лечения душевных болезней. Предназначена она была, в первую очередь, для состоятельных клиентов — благо заведующий лечебницей доктор Штайнер и великолепно вышколенный медперсонал свято хранили врачебную тайну и гарантировали пациентам полную конфиденциальность. (Часть персонала в лечебнице была непременно со знанием русского.)

…Интересно, но Кёнигсберг точно был обречён на «русскость» своей истории — пусть даже в сорок пятом наши «путешественники» въезжали в него не по железной дороге, а преимущественно на танках. Или входили пешком. В пропылённых гимнастёрках и брезентовых плащ-палатках.

История взаимоотношений Германии и России — отдельная, очень сложная и временами скорбная тема, а судьба Кёнигсберга-Калининграда — и символ, и, пожалуй, квинтэссенция. Большинство мест, упомянутых в «Путеводителе», сегодня существует только на старых открытках — и в «мифологической» памяти.

А сам «Путеводитель» давно стал библиографической редкостью.

В Кёнигсберг… по малой нужде

В древнем городе хватало и фонтанов, и туалетов

…Один из русских вельмож XVIII века, побывав во Франции, отозвался о Версале презрительно: «Грубости и свинства весьма достаточно. В сырой вечер не растворишь окна — такое зловоние вокруг дворца, — из кустов и даже балконов. Фонтаны там, конечно, красивые. Но нужников маловато».

В Кёнигсберге хватало и того и другого.

Всё разрушено — но всё в цветах

Первые переселенцы вспоминают: