Прогулки по крышам

– Эй! – звонко окликнула Агата. Слухач обернулся. Иди сюда, не отвлекайся, подумала она. Старалась не глядеть наверх – там Келдыш и ребята склонились над Димитровым.

– Зачем вам они? – спросила Агата. – Зачем? Вот же я.

Иди, думала она. Иди ко мне. Андрэ никакое кольцо для чтения мыслей было не нужно – ее мысли его не интересовали. Он возвращался, ведомый только своей безграничной жаждой. Инквизитор казался Агате черной, высасывающей жизни бездонной воронкой. Она смотрела ему в глаза. У наркоманов после приема дозы зрачки сужаются или расширяются? У Инквизитора зрачки расширились до предела – так что радужка была почти не видна... так и не узнала, какого цвета у него глаза...

– Да пожалуйста! – сказала Агата. – Возьмите все. Мне не жалко.

* * *

Келдыш полусполз-полускатился с лестницы. Оттолкнулся от перил и добрел до стола. Перебирая по нему руками, дотащился до лежащего навзничь Андрэ. Покачиваясь, глядел вниз. Наклонился – Агата, испугавшись, что сейчас он грохнется, и она не сумеет его поднять, ухватила его за плечо обеими руками. Келдыш коснулся пальцами лба Инквизитора. Постоял, закрыв глаза. Выпрямился. Прислонился к столу рядом с Агатой.

– Передоз.

– А?

– Обожрался, – равнодушно пояснил Келдыш.

Они оглянулись на ворвавшихся в дом людей.

– Игорь?!

Келдыш еле поднял руку, показывая наверх. Там навзрыд плакали – Стефи, что ли?

– Мальчик... помогите.

Кто-то пытался оторвать Агату от Келдыша – она молча отпихивалась, уворачивалась, пряча лицо то у него на плече, то прижимаясь к его спине, пока Келдыш не сказал устало:

– Отстаньте. Мы в порядке.

– Вижу, в каком порядке! – прикрикнули на него. – Руку давай!

Келдыш высвободил правую руку – Агата протестующе захныкала, – тут же обнял ее за плечи. Прижимая к себе, неловко закатывал рукав на левой. Агата следила одним глазом из-за его плеча, как Келдышу ставят укол в вену.

– Девочка?

Агата вновь дернула локтем.

– Не трогайте меня!

– Мы только посмотрим...

– Она в порядке, – повторил Келдыш.

Двое копошились над Андрэ. Келдыш смотрел вниз без интереса. Маги выпрямились.

– Все... Кто его так?

Шрюдер сбежал с лестницы.

– Что здесь случилось?

Келдыш оскалился.

– А вы догадайтесь! – предложил – сразу всем.

Очень много людей. Где они были раньше? Лица расплывались, словно смазывались у Агаты перед глазами. Пока она не встретила взгляд широко раскрытых глаз незнакомой женщины, стоявшей рядом с Дегтярем.

– Анжелика... – выдохнула Агата. – Вы вернулись!

Борис посмотрел на мертвого Инквизитора. На охранника, которому делали искусственное дыхание врачи «скорой» и маги. На трясущегося Келдыша, на вцепившуюся в него Агату. На мальчика, которого осторожно несли вниз с лестницы.

Сказал:

– И нас еще называют вампирами?

* * *

– Божевича следует уволить!

– А Келдыша – расстрелять, – закончил Игорь. Потер лицо и с отвращением уставился на руку – та продолжала трястись. Игорь засунул ее себе под ягодицу. Левой рукой завладела Мортимер. Она лежала на диване за его спиной, тихонько дышала ему в ладонь. Следующей сидела Лидия, поглаживая внучку по голове. Молчала.

– А тебя-то за что? – буркнул Шрюдер, безостановочно круживший по комнате.

– А его?

Сам Божевич мрачно сидел рядом со своими школьниками – тщательно обследовавшие их целители ограничились успокоительными. Стефи непрерывно всхлипывала, Зигфрид то и дело клевал носом, Карл сидел, сгорбившись, зажав руки коленками. Спокойнее всех выглядела Люси.

– Он не должен был выпускать Агату из интерната.

– Его никто об этом не предупреждал. А школьники имеют право на одну увольнительную в неделю. Тогда уж и Макса добейте. Он тоже недоглядел.

Максимом звали Агатиного телохранителя. Шрюдер остановился, с силой нажал пальцами на глаза, словно хотел их выдавить – напрочь.

– Да кто же, кто мог предположить такое!

Незнакомый Игорю следователь – скуластый, желтолицый – сидел на кухонном табурете напротив дивана и вертел головой, наблюдая сразу за всеми. Келдыш сказал скучно:

– А может, это все тянется уже невесть сколько времени. Если, к примеру, поднять старые дела...

Следователь сощурил на Игоря и без того узкие глаза. Шрюдер покосился с опаской:

– Думаешь, Андрэ свихнулся не в одночасье?

– А кто сказал, что он вообще свихнулся?

Тишина.

– Могу я наконец увести детей? – хмуро спросил Божевич. – Второй час ночи. Вы же их обо всем уже расспросили?

Казалось, следователь забыл о существовании школьников, потому что взглянул на них с явным удивлением.

– Да-да, конечно!

Божевич повлек маленькую потрепанную стайку к выходу. Зигфрид-Водяной то и дело спотыкался, и Карл вел его под локоть, точно слепого.

– До свидания, – вежливо сказала Люси – всем за всех. – Агата, надеюсь, завтра мы увидимся в школе.

Агата вместо ответа прижала келдышевскую ладонь к лицу, заслоняясь ею от всего мира. Игорь мельком посмотрел на нее, более пристально – на Лидию. Сказал:

– Вам тоже не мешает отдохнуть. Спальня наверху. Чистое белье в шкафу. Извините, сам ничего не могу, Борис покажет...

Тот поспешно вскочил.

– Мадам?

Мортимер подняла на него взгляд. Прищурилась.