Прогулки по крышам

И бабушка в который раз отвечала, что правила придумывает не она, а обучать никого не способна в силу возраста и состояния здоровья, а вообще ты, Агатка, зажралась, потому что попасть в столичный маг-интернат может далеко не каждый...

– Как будто я туда так просилась, – пробормотала Агата. Бабушка не услышала или сделала вид. Вообще она сегодня была какой-то рассеянной. То и дело поглядывала то на часы, то в зеркало. Наконец внучка обратила внимание на ее парадную одежду.

– Бабушка! Ты такая нарядная! Гости придут?

– По правде говоря, мы с Генрихом... Ивановичем собрались сегодня в театр.

Агата замерла с непрожеванным куском во рту.

– Генрихом? Это с каким... Шрюдером?

– Да. Разве я не говорила, что он иногда заходит? Мы с ним несколько раз гуляли по вечерам. Мне надо больше двигаться, ты же знаешь.

Агата поспешно проглотила кусок. С любопытством уставилась на тщательно подкрашивающую губы бабушку.

– Баб! У вас что, роман?!

– Чешуистая чушь! – тут же отрезала Лидия. Щеки ее порозовели. – В нашем-то возрасте? Мы просто гуляем. Вспоминаем молодость...

Агата поднесла к губам чашку, чтобы не улыбаться. Сказала молоку:

– А вообще-то он ничего еще. Мужчина видный.

– Правда? – оживилась бабушка. – Ну, не обижайся, посиди сегодня дома одна. Спектакль не очень длинный, постараюсь прийти поскорее. Я взяла в прокате твои любимые фильмы, они на телевизоре. В холодильнике мороженое и тортик...

– Да я скоро уже лопну! – Агата похлопала себя по набитому животу.

– Ешь сколько хочется. В твоем возрасте вредно и нет необходимости соблюдать всякие дурацкие диеты, – сказала бабушка рассеянно, точно прислушиваясь к чему-то. – Да-да, Генрих, уже спускаюсь!

Агата вздохнула. Теперь не было причины скрывать, что бабушка – волшебница, и она иногда просто пугала. Агата поплелась в прихожую следом, наблюдая, как бабушка обувается. Вспомнила:

– А! Сегодня Келдыш заходил.

Бабушка медленно выпрямилась. Уже не первый раз Агате казалось, что она вся напрягается при упоминании о Келдыше. Так и не простила, что он без спросу водил Агату к Слухачу? Даже красиво уложенные волосы ее сейчас как будто встопорщились.

– Келдыш? Зачем? Что ему было нужно?

Агата пожала плечами и засунула руки под мышки.

– Да ничего. Мимо проходил или проезжал. Спросил, как дела... Баб, у него такая красивая подружка!

Волосы улеглись обратно. Бабушка кивнула.

– Конечно. Он же взрослый, интересный мужчина. Именно такая подруга у него и должна быть. Да еще наверняка и не одна... Запри дверь и никому не открывай, не посмотрев в глазок.

– Ну, ба-аб...

– Тут тебе не Светлогорск, знаешь, какая в столице преступность? Не засиживайся допоздна, не жди, захочешь спать – ложись. Ты должна хорошенько отдохнуть, вон какая бледненькая...

– Бабушка, тебя уже кавалер заждался! – перебила Агата. Бабушка встрепенулась, вспомнив.

– Ну, пока!

– Счастливо повеселиться!

Едва закрылась дверь, Агата бросилась к кухонному окну. Шрюдер встретил Лидию у подъезда, галантно предложил локоть для опоры. Пожилая парочка неторопливо двинулась вдоль по улочке. А они хорошо смотрятся... Бабушка, не глядя на окна, погрозила пальцем в воздухе. Агата отпрянула за занавеску и захихикала: да ладно, сама, что ли, не подглядывала за Агатой с Вудом!

Опустила штору и задумалась. Вот так вот. Вуд в Светлогорске с какой-нибудь новой девочкой, бабушка вон в театр со Шрюдером отправилась, Келдыш со своей «и наверняка не одной»... А она, Агата, как всегда, дома сидит. Ну и чем это столичная жизнь интересней провинциальной? А ведь одноклассники ей наверняка завидуют...

В какой-то момент Келдыш обнаружил себя сидящим на кровати: руки вскинуты в привычном жесте защиты-боя. Сквозь занавеску окна просвечивал большой темный силуэт. Длинные когти вновь со скрежетом пробороздили стекло, оставляя глубокие царапины. Келдыш вздохнул, опустил руки и с мрачным: «Я тебя когда-нибудь убью!» – открыл окно. В спальню ворвался смешанный с туманом ночной воздух – и человек. Вернее, стал человеком, когда поднялся с пола.

– Доброй ночи, Игорек!

– Кому доброй, – буркнул тот, надевая халат, – а кто, между прочим, крепко спал...

И побрел, спотыкаясь и ворча, вниз по лестнице. Приятель одним длинным прыжком оказался внизу, опередив хозяина. Когда Келдыш вошел в кухню, Борис уже изучал содержимое его холодильника.

– Не стесняйся, будь как дома, – язвительно предложил ему Игорь. – Ты еще и есть хочешь?

– А как же! Ночь на дворе!

– Самообслуживайся тогда.

Себе Игорь плеснул коньяку: наблюдать спросонья за такой ночной трапезой было серьезным испытанием для его истрепанных (как он всегда подчеркивал) нервов. Борис подносил к глазам замороженные продукты, придирчиво изучая этикетки.

– Ничего свежего! Мог бы для друга припасти парной телятинки.

– Предупреждать надо, – буркнул Игорь, делая хороший глоток. – Что за вечные спецэффекты? Вошел бы, как человек, через дверь...

– Ладно, печенка более-менее... – смилостивился Борис. – Налей мне тоже.

– «Кровавую Мэри»?

– Коньяк сойдет.

Прислонившись задом к столу, Борис глубоко вдохнул запах напитка. Сказал с усмешкой: