Прогулки по лунным дорогам

Девочка захрипела. Её маленькое тельце забилось в судорогах. Белое платье перепачкалось в грязи.

– Мириам…

– Не слушай её, Полянский!

– Братик… мне больно!

– Мириам, постой…

– Она играет тобой! Твоими сомнениями!

– Юрочка…

– Да сдохни ты уже.

– Мириам!

Черноволосая не слышала меня. Она изо всех сил пыталась сломать шею зеленоглазой девочке. Хотела убить девятилетнего ребёнка.

Мою сестру.

– Хватит!

– Полянский, не мешай!

– Хватит, Мириам!

– Спаси, Юра!

– Я сказал, хватит!!!

Серый водоворот подхватил меня и потащил куда-то вдаль. В ушах застыл детский крик:

– Юра. Это правда я!

Господи, что же я натворил.

* * *

Просыпаюсь. Ворочаюсь в спальнике и не могу понять, где нахожусь. Надо мной сияет диск полной луны. Небо усыпано звёздами.

Ну да, конечно – я ведь лежу на крыше одного из домов.

В груди тревога. Лихорадит.

Я вспоминаю Алису. Она в опасности. Что-то страшное грозит ей прямо сейчас. А я здесь, за сотни километров от дома. И ничего не могу поделать.

Нет… Не отдам.

Позвонить матери? Не поверит. Даже не снимет трубку. Я должен попытаться спасти Алису по-другому. Через сновидение. У меня ещё есть шанс вырвать её из лап черноволосой.

Я закрываю глаза. Засыпаю.

* * *

Алиса лежала на берегу реки. На её шею опустилась подошва чёрной лакированной туфли. Женщина в фиолетовых одеждах склонилась над девочкой.

Я побежал, но вдруг понял, что берег отдалился. Какая-то неведомая сила, словно смеясь надо мной, растягивала пространство, и с каждым шагом расстояние лишь увеличивалось.

Я остановился. Закрыв глаза, развернулся и начал идти спиной вперёд.

Через пару секунд услышал тихие хрипы сестры. Когда они стали совсем близко, я вновь развернулся и открыл глаза. Схватил черноволосую и дёрнул, оттащив её от Алисы.

– Что ты творишь, идиот?!

– Не смей!

– Опомнись, Полянский!

– Не смей делать этого!

– Это лярва! Она лжёт!

– Юрочка! Не слушай её! Это Марена! Она врёт!

– Ах ты стерва…

Девушка шагнула к Алисе, но я не позволил приблизиться.

Я толкнул черноволосую и ударил ладонью по лицу. Ведьма ахнула и схватилась за покрасневшую щёку.

– Ты… ублюдок…

– Не приближайся к ней.

– Ты ударил меня!

– Отойди.

– Как ты смеешь поднимать на меня руку? Ты, безвольный слабак! После того, что я для тебя сделала?!

– Уходи, Морана.

Она застыла от услышанных слов.

– Что ты сказал?!

– Я сказал, уходи.

– Как же я тебя ненавижу....

– Юра, я боюсь! Прогони её!

Алиса вцепилась в мою рубашку, спрятавшись за спиной. Она дрожала от страха и боялась взглянуть в лицо черноволосой.

– Чёрта с два я уйду, слабак, – свинцовым голосом произнесла ведьма, – твои сны – это мои владения.

– Лишь я управляю ими.

– Ты не управляешь мной.

Она закружилась в смерче. Посыпались стеклянные кристаллы льда вперемешку с хлопьями снега. Загудела пурга. Непроглядная белая пелена заволокла всё вокруг. Я не видел дальше вытянутой руки.

– Юра!

– Держись, Алиса! Держись крепче!

Я прижал сестру к себе, держа её за руку. В небе загрохотала гроза. То тут то там засверкали фиолетовые вспышки молний.

Нужно улетать.

Я закрыл глаза и представил мощный восходящий поток, отрывающий меня от земли.

– Держись, Алиса.

В ушах засвистел ветер, и берег реки остался далеко под ногами. Вместе с сестрой я уносился к тёмному небу сквозь снежный ураган, сияющий от электрических разрядов. Гром катился по небесам, как грохот призрачной колесницы. На фоне молний мелькал силуэт женщины с распущенными волосами. Она летела среди чёрных грозовых туч, преследовала нас злым неотрывным взглядом тёмно-синих глаз.

– ОН МОЙ, – оглушительным раскатом донёсся ледяной голос.

Я почувствовал, как вздрогнула рука Алисы. Девочка заплакала.

– Алиса?

Я опустил голову и взглянул на сестру. В её изумрудных детских глазках застыли слёзы.

– Что с тобой?

– Мне страшно, Юра! Спаси меня!

Ощущение иллюзорности острой иглой прошило сознание, породив подозрение. Что-то нелогичное, что-то неправильное было в этой ситуации. Слёзы младшей сестры казались мне чуждым элементом картины, чем-то неестественным.

Алиса… Она так редко плачет… Почему я сразу об этом не подумал?

И почему её ладонь так холодна?

– Опять догадался, сукин чёрт…

Синюшная рука покойницы дёрнула меня вниз.

Я закричал. Из горла вырвался лишь сдавленный хрип.

Теперь мы падали. Я и старуха, вцепившаяся в запястье.

Ведьма истерично захохотала и вскочила на мою шею, погнав по небу, как безвольную лошадь. Я мотал головой, дрыгал ногами, в ужасе пытаясь скинуть ведьму с себя. Глаза застилал грязный подол прогнившего савана. С плеч свисали дряблые старушечьи ноги с кусками земли под кривыми ногтями. Ведьма впилась когтями в мою голову и схватила за волосы, словно за гриву. Я заорал от боли.

Сверху донёсся хохот и мерзкий скрипучий голос:

– Вези меня, мальчик! Вези к телу!

Старуха шипела змеёй, хрюкала и визжала как резаная свинья. Захлёбывалась в собачьем лае. Она прыгала на моём хребте, дёргала за волосы, била ногою в бок, чтобы я скакал быстрее.

– Вези, мальчик! Вези резвее!