Читаем Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"! полностью

"Общих нитей" повествования много, но основная нить — рассказ о том, как с первого мига появления в мир, без задержек, я мог лишиться проживания "на самой прекрасной из планет". И сейчас волнует вопрос: "почему, ни единожды встречавшийся со смертью, всё же кем-то был оставлен жить?" Совпадения? Или остался жить потому, что разошёлся разными курсами с известной особой? Та, что без носа?

Бесу, оккупанту, вопросы жизни и смерти безразличны, чему страшно завидую:

— Бесенька, тебе "страх смерти" знаком?

— Когда нахожусь в ком-то — понимаю состояние "домовладельца" в вопросах "жизни и смерит", но не более того, а когда свободен — тревоги такого сорта непонятны. Не единожды "умирал" — есть чему завидовать!

За "начало жизни" каждый из нас берёт "зрительную веху", кою помнит, и до которой у него ничего не было. В нашем рождении много сходства с рождением Вселенной: нет ничего, один вакуум вокруг и вдруг — нате, родилась Галактика! Или сразу пара Галактик. Такое небытие в библии ещё "хаосом" называют.

Есть такая "веха" и у меня.

Нового ничего не добавлю, если скажу, что память делится на отделы с названиями: слуховая, зрительная и обонятельная. О "тактильной" памяти речь не идёт: тогда, когда всё начиналось — был мал, а сегодня, когда всё заканчивается — стар. Если что из меня и вывалится в промежуток времени между детством и старостью — отнесу в главу с названием "старческое недержание…". Чего — пояснения излишни. Дать большому "пласту жизни" вывалиться из рук — негожее дело!

Как установлено к настоящему времени, главные наши памяти, нужные и необходимые, приятные во все моменты жизни — это "вкусовые и обонятельные". Если не так, то теряется смысл совета "держать нос по ветру".

— Главное: это какой ветер! Ветер ветру — рознь! Всегда важно знать качество ветра, что обдувает вас в каждый момент бытия! Ветров — пропасть, все по-разному называются, и каждый дует на свой манер: "ветер перемен", "ветер свободы" "ветер надежд" и у каждого ветра — свой запах. Не редкость ваших "ветров" — дурной запах. Как с мясокомбината в июльскую жару. Хороша и вонь от маслозавода, что находится в черте города. О "ветерках" говорить не стану, "ветерок" — он и есть "ветерок", эдакое лёгкое, ласковое и приятное дуновение.

Разбираться в "ветрах" необходимо политиканам, а "мелким сошкам", вроде нас, такая способность ни к чему. К примеру, перед уходом в сон, ТВ показывает политика "среднего калибра", из таких, кто мечтает "отяжелеть" до "первого лица в государстве".

Но это "надежды на будущее", пока он ставит на "лошадь" с названием "закордонная русскоязычная молодёжь". "Ущемлённая, обиженная", и получившая разъяснение против кого ей следует "выступать". Думать о том, "что делает русскоязычная молодёжь за кордоном, когда "историческая родина" вымирает — у молодёжи за кордоном не получается.

Но по утру оказывается, что пока "вдохновитель на борьбу" спал с нарушением "супружеской верности" — "вдохновлённая" молодёжь громила всё и вся, и далее поведения поклонников проигравшей любимой футбольной команды "в выражении протеста" не ушла: битые витрины магазинов, сожжённые авто наивных европейцев. Ничего нового. Оно и понятно: при "выражении недовольства" фантазии молодёжи далее погромов не уходили и впредь не уйдут, на что-то иное молодёжь неспособна.

"Кто виноват"? Политик! Он в нужный момент неправильно указал, куда следует дуть! Ошибся в "направлении ветра"! Заранее и доподлинно знал, что нынешним "закордонным борцам" изначально все выступления были до "лампочки", и весь "бунт" выше уровня драки на

хоккейном поле не поднимется!

Итог — нулевой, забытый, но кадры "погромов при выражении протестов" остались на века. Опять обделались! По какому поводу случились погромы — комментариев не будет, лишние они, но с этой ночи впредь по любому поводу, и без оного, по телевиденью "ближнего зарубежья" будут показывать погромы "с активным участием русскоязычной молодёжи". В погромах могла присутствовать молодёжь с иными языками, но отдуваться будет русская: она глупее оказалась.

О, русскоязычный юноша! Ибо к тебе, а ни кому-то иному обращаюсь я, вечный бес! Ответь на вопросы, на которые способен ответить не только ты, но и самый безнадёжный дебил:

1. Родился ты в "триумвирате", то есть, в одной из стран Балтии. Если "да", то Эстония для тебя "родина". Пусть и "малая" в размерах, но родина.

2. Если "малая родина" не сделала "аборт" и оставила тебя жить, то почему ненавидишь её и хамишь "в рамках закона"? Говоришь: "я — русский!"? Им себя чувствуешь? Как глубоко? Настолько, чтобы "вернуться в лоно матери-родины России", или "нет дураков"? Ай, в России "ветер не в ту сторону дует" и собираешься жить среди эстов до времени, когда они "воспылают" к тебе любовью?

— Много лет не могу понять смысла песенной прибаутки о ветре:

"Не одна я в поле кувыркалась,

не одной мне ветер в жопу дул!"

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза