Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"!

— Смерти искал грешник. Впереди не видел смысла жизни. И вечная программа работала "сам погибай, а добро — спасай"! — его "добром" во все времена был паровоз. Единственная и непреходящая любовь. Верная и не капризная. Корми её хорошим угольком, питай котёл водичкой, держи давление пара не менее "восьми килограммов на квадратный сантиметр площади котла" — и механический конь перевезёт страшно большие тонны грузов по "железке"!

Были изменения в старом тексте: "сам — погибай, а товарища — выручай!" — никто и никогда не говорил: "сам — умри, но добро — спаси"! Программа "на работу" нимало значила в действиях Медведя. Это когда о "трудоголиках" заговорили? Недавно? А они ведь были всегда! Во все времена малая часть людей любила свою работу до безумства.

И был "трудоголиком", и за любимую машину, с названием "паровоз", был готов жизнь положить! Ему в высшей степени было плевать, как на "тех", так и на "этих". Какие грузы, чьи грузы перемещала любимая машина под его управлением — безразлично, и станцию спасал по "шкурным" соображениям: "если станция погибнет, то для чего нужна будет чудесная машина паровоз"!?

— Может и так, но на тот момент кто на станции хозяйничал?

Немецкие машинисты, если таковые тогда работали на оккупированной территории, в это время, разумеется, спасали свои жизни: Alarm — он везде и всегда "алярм". Объявляют тревогу затем, чтобы ты успел как-то позаботиться о сохранении своей жизни на благо Рейха! Жизнь — дороже техники! И в "стране советов" было так: в древнем фильме об известном лётчике, у зрителей-простаков "реж" подкатывал комок к горлу кадрами, где "вождь всего советского народа" говорит пилоту, едва не свернувшему шею после опасного манёвра в воздухе:

— Пачиму ви не пакинули машину?

— Я должен был спасти технику… — ответил мужественный советский авиатор — и долго не раздумывая, сценарист с режиссером толкают киношного "вождя" на враньё:

— Техники у нас много, но люди важнее техники… — или что-то другое было сказано "вождём", но смысл тот же.

— Врал, как всегда, эта сука ваш "вождь"! Видите ли, он "технику ставил впереди людей"! А сколько сгинуло "советских" людей за "просто так"- ни один сукин сын от "правдивого, реалистического советского кино" об этом не снял ни единого фильма!

Опасный груз со станции вытянул вражеский пособник из русских: был "опыт спасения народного имущества". В тот раз имущество было вражеским, а привычка спасать добро от гибели — советская. Редкая встреча двух противоположностей!

Дополнение к характеру Медведя: когда "власть советов" убегала на восток, а оставшиеся в оккупацию граждане растаскивали по углам остатки "социмущества", то Медведя никто и ни разу не видел участвующим в "святом деле отчуждения". И в ночь перед Сочельником он, как и другие, мог попользоваться немецким добром из эшелона, но в место "Хватай"! взялся спасать станцию…

— А вдруг Медведь был "настоящим советским человеком"!? Только в крови "советских" людей могло помещаться "непреодолимое желание спасать имущество", а чьё — неважно! Всегда, везде и любое имущество! В основе всякое добро не должно пропадать! Слушай, вражина, а желание "выслужиться" в его действиях не присутствовало?

— Нет. Главная и основная мысль у Медведя была такая:

— Ведь разнесёт доблестная советская авиация хибары рядом со станцией! Им что, знай, сыпят на огонь!

После выполнения рискованной операции по удалению опасного состава, бомбёжка пошла на убыль. Объяснение: топливо в баках и бомбовой груз в люках краснозвёздных машинах окончились и нужно было думать, как добираться до аэродрома. Результат бомбардировки виден? Виден, и очень заметный! Чего ещё нужно!?

Как бы тогда не было, но "обработка" станции с воздуха прекратилась и переместилась следом за горящим составом: сработала понятная логика авиатора того времени:

— "Сыпь на огонь"!

Когда вражеские прислужники увидели, как первая бомба в щепки разносит вагоны "с мирным и приятным грузом из Фатерланда" — поняли, что чужое добро само просится в руки, и чтобы упустить сладостный миг экспроприации — нужно быть большими дураками! Но среди вражеских прислужников таковых не было, и сладостный миг взятия рождественских подарков никто не собирался обходить стороной! Знали и были уверены: "складывать головы" за осточертевшие военные грузы — увольте, а с гостинцами из Фатерланда мы готовы общаться при любых обстоятельствах и хоть каждую ночь"! — ночи "перед рождеством" бывают раз в году…

Много чело было разбросано взрывами по территории станции, и всё это было собрано вражескими пособниками. Собирали немцы что-либо из присланного добра, или примирились с русской поговоркой: "что с возу упало — то пропало" — но что ничего не отбирали у этих "сумасшедших русских" — точно известно. "Закон о трофеях — святой закон"!

Дорогой читатель! Не травись написанным: события за ночь до католического Сочельника сорок третьего года изложены не без помощи беса, а стало быть, правдой быть не могут. Знаю точно: разгром состава с подарками для солдат Вермахта выше "сочиниловки" не поднимается.