Прогулки с Бесом (СИ)

- Ребятки, вы засиживаетесь до темноты, керосин нужен для лампы? Нужен! Думайте! - и спички, спички, эти проклятые спички! Неизмеримые страдания получали люди, как ни странно звучит, от "спасителя и благодетеля": огня! От спичек! Наши наказания за баловство с огнём идут от грека Прометея. И отец попал в Гестапо из-за спичек, и всё, что потом случилось с монастырским "жилым фондом" - от спичек... вернее - от их недостатка.

Спички были дороже керосина, вот почему лампу на ночь упомянутая бабушка не гасила, а только ограничивалась прикручиванием фитиля до минимального горения. До утра. Утрами лампа давала огонь для очага, и таким образом "круговорот огня в природе" не прекращался.

И до сего времени, среди оставшихся от тех времён обитателей монастыря, нет единого мнения о "яркой" ночи:

- Наши лётчики бомбили монастырь зажигательными бомбами! - сами себя убеждали "знатоки", не зная ни единой статьи из "женевских конвенций о запрете применения термитных бомб".

- Какие "зажигательные", чего сочиняешь!? Фугасные бомбы были! Когда первая упала внутри ограды - взрывная волна вышибла стёкла и повалила горящую бабкину лампу! Бензин хотя и с солью в лампе был, но вылился на скатерть, а фитиль сделал то, что всегда делали все фитили. Вот и все ваши "зажигательные"!

- А бабка?

- Что бабка! Ребята вечер просидели, наигрались и разошлись по домам. Налёт начался, а бабка при первом звуке авиационных моторов по привычке, с начало войны приобретённой, под кровать спряталась... Не выдержала старушка... Что поделать: привыкла... Хотя и старая, но и она "военный опыт" приобрела. Потому и спряталась в "убежище": "если дом развалится, то кровать выдержит, кровать железная, старой работы" - многие тогда верили, что лучшее место спасения от бомбёжки - под кроватью. Когда келья "занялась", соседи с трудом из-под кровати её вытащили. Упиралась и орала, будто её убивать собрались!

А ночь светлела! Мгновенно сообразили, что горит в монастыре, и что это конец монастырю. Что выгорит две трети келий - никто не знал.

"Звериное человеческое чутьё" сказало матери:

- Конец монастырю, пора уходить! Давайте узлы вязать - означало, что нужно собирать нехитрые пожитки и уходить. Куда? Куда угодно, но подальше от огня и бомб на огонь. Ну и чутьё у женщин!

В определённое время жизни полная нищета - благо: она избавляет от страданий "всё потеряно", но временная нищета не значит, что нищим следует оставаться навсегда.

А тогда спокойно и деловито, без криков, визга и шараханий от близких разрывов "гостинцев с неба", мать завязала в одеяла наше "имущество" и стала выносить за монастырскую ограду через пролом в стене, что находился наискосок от кельи. Вот он, момент прояснения! Вот он, "момент истины"! В самом деле, не наделай в своё время "насельники" проломов в стенах там, где им нужно для общения с внешним миром, то чтобы могло быть тогда? Проход к главным монастырским воротам был перекрыт морем огня, и если бы не проломы, что были сделаны мудрыми и предусмотрительными новыми насельниками, то многие граждане просто сгорели бы заживо. Кто смог бы перемахнуть через трёхметровую монастырскую стену? Мудрые, беспредельно мудрые русские люди!

- Да не посади на шею правителей-бездарей, да не попади в лапы проповедников чужой веры, да не... пока хватит.

На вынос имущества хватило одно рейса, повторного захода в келью не было, мать взяла узел с подстилками-оделами подушками и ушла за ограду. До сего дня висит вопрос без ответа: "с чего родители решили, что нужно покидать келью? Горело в противоположном конце монастыря, от нас далеко, огненное море могло и не накрыть наш угол? Что управляло родителями, почему мать сказала: "уходим!", но не глава семьи?

- Как верующий человек надеялся на божью помощь, "бог не допустит бедствия, не лишит крыши!"

А ночь светлела! Родная авиация на свет от горящей бабкиной кельи вскорости пригнала вторую волну бомбардировщиков с полной бомбовой выкладкой, похоже, аэродром был недалеко.

Не менее быстро на монастырский "огонёк" из города прикатили две большие машины, полные солдат, и факт прибытия наша пара определяет как самый весёлый анекдот военного времени:

"враги-захватчики собирались тушить то, чего не поджигали".

Командовал Herr Offizier. Высокий. Если врагам дозволить быть симпатичными - офицер им был. Спокойный. Не суетливый. Если бы знал на то время значении "фатум" - так бы и сказал о лице вражеского офицера:

- "Оно было фатальным..." - понимания были недоступны.

После того, как мать дала команду "покинуть судно!" - родная келья почему-то перестала представлять интерес и показалась чужой... Каким-то запредельным чувством понял: келью огонь не обойдёт стороной, "покойник" она... Сгорит. Не уверенность матер о гибели кельи в огне передалась мне, что келью вижу в последний раз - понял самостоятельно, сам превратился в отличного индикатора на предстоящие события.