Прогулки с Бесом (СИ)

- Дюжина травм за три дня многовато, сбрось две трети. Ну, было, горели, тряхнуло зарядом тола, попал под лёгкую обработку артиллерии, но процедуры мелкие, не существенные. - Нехорошие события последних трёх дней в твоём сознании стёрлись удовольствием любоваться заоконными пейзажами катившей в неизвестность теплушки. Мизерная плата за прошлые события, почти ничего, но и эта плата исцелила.

- Что значат высшие образования: как всегда прав. Не мешало помянуть иные способы возврата в нормальное поведение, реабилитация казённо звучит, иноземщиной пахнет. Как бы и нужное, но чужое название, вроде и хорошее, а коли повесть о прошлом - и слова должны быть старые, отработавшие свой срок.

- Согласен. А найдём столько древних слов?

- Меняем "реабилитацию" на "восстановление", хотя крепко сомневаюсь, что калеченая психика детей восстанавливается.

- Сомнение - признак работы разума. Раз. За семь десятков лет жития проявления психических отклонений не наблюдалось. Два.

- Частите афоризмами, уважаемый, место на верхних нарах у окна теплушки явилось утешением за неприятности последних трёх суток, наградой вроде леденцового петушка на палочке, коими успокаивают плачущих несмышлёнышей. Облизывай медленно, но можешь и быстро грызть плавленый сахар, нет закона запрещающего грызть леденцы. И, пожалуйста, не высовывай голову из окна, а лучше уйди оттуда!

- Променял окно теплушки на изделие из плавленого сахара?

- Нет!

- Пример с петушком из плавленого сахара принят. Годится и конфетка, но если нет ни первого, ни второго - пускаем в дело дорогое и ничего не стоящее глажение по голове от затылка ко лбу и целование разглаженного места.

- Наконец-то дошло, почему "комунические" дяди, одаривая детей конфетами вели допрос:

- Что надо сказать дяде? - так дача конфет оказывалась не проявлением дядиной доброты, но процедурой восстановления калеченой детской психики ими и порченной.

- Жаль, но на всех калеченых властью советов конфет не нашлось.

- Гнусные вражеские прислужники, продавшие родину за кусок хлеба, вывозились работодателями в неизвестность.

- Оно, понятное дело, было куда лучше обойтись без прихода иноземцев и без службы аборигенов захватчикам, но что было - то было...

- "Что было - видели, что будет - увидим..." - многое из своих говоров подарила мать, но ободрение и надежду "увидим" поминаю первой.

За спиной, на холме, оставалась малая родина, кою совецкие люди почему-то не поминали. "Необъятную" поминайте, любите, защищайте, но упоминать малую не рекомендуем, лишнее, довольствуйтесь большой, а если всё же находилась бездумная голова, решившая отдать любовь только малой родине забыв большую "союз совецких социалистических республик" - вольнодумную голову лишали и малой родины. Одна на всех, "необъятная и не неохватная", но чтобы своя, маленькая и отдельная - нет. Ужасная родина, жестокая родина, какой бы не была - от этого "Родиной" не переставала быть.

Никто из находившихся в вагоне не любовался, возможно, в последний раз, проплывающими за окном картинами родного города, а потому конкурентов у теплушечного окна не было.

За всех наслаждался проплывающими картинами и радовался новизне: проезжаем сгоревший элеватор, а горел "кормилец" недавно, два года событию. Картины города, навещаемого только в тёплое время, проплывали в противоположном окне вагона.

Дальше конца улицы, что начиналась за железной дорогой, проходящей в прорытом холме, не забегал, а сейчас вижу город из окна, а в другом окне, на холме, невидимый, основательно сгоревший два дня назад монастырь. Метался от окна к окну, загружая память картинами оставляемой малой родины, и не думал: "когда-нибудь увижу родные места"?

- Беся, плохо получается описание картин в окнах теплушки?

- Не профессионально, но терпимо. Продолжай:

"отечественные монастыри никогда полностью не выгорали, в русских монастырях всегда что-то оставалось. "Корень жизни" русских монастырей, как ни старались выдрать иноземные супостаты и свои временщики, оставался на месте, и таковую живучесть предстоит исследовать в будущем, если, понятное дело, найдутся желающие посвятить жизнь исследованиям необыкновенной живучести русских монастырей...

... а над покинутой станцией с наслаждением и без страха быть сбитой работала краснозвёздная авиация, ухала и бабахала бомбами всех сортов и калибров без остановки и передышки: большего удовольствия авиаторам, чем абсолютное господство в воздухе не существует.

По сегодняшним подсчётам беса (как технический секретарь участия не принимал, хватает работы по набивки текста) короткий эшелон с коллаборационистами убрался со станции за тридцать минут до не состоявшегося уничтожения.

Кого и в который раз благодарить? Родную советскую авиацию, коя задержалась с налётом на станцию, врагов, поспешивших с отправкой прислужников?