Прогулки в пятое измерение

И пока Томми смотрел на нее, дверь приоткрылась и чуть-чуть заколебалась, словно кто-то внутри не решался выйти, а затем распахнулась, и наружу вышел человек. И Томми изумлено воскликнул:

— Боже мой!

Человек был совершено обычного вида, одетый в обычную одежду, и в руке держал совершено обычную вересковую трубку. Томми сразу же узнал его. Он достаточно часто видел его фотографии. Это был профессор Эдвард Денхэм, у которого было столько открытий, что их названия начинались со всех букв алфавита, автор «Полимеризации псевдо-металлического нитрида», а также владелец этой лаборатории и всего ее содержимого. Да, но Томми видел его на фоне деревьев-папоротников, которые считались ископаемыми уже много миллионов лет назад, с каменноугольного периода.

Профессор посмотрел на свою вересковую трубку, нагнулся и стал что-то подбирать с земли. Когда он выпрямился, у него в руке была горстка коричневых сушеных листьев. Он набил ими трубку, зажег спичку и закурил. Он мрачно пускал клубы дыма, окруженный чудовищной растительностью. Над огромным цветком затрепетала бабочка с размахом крыльев в целый ярд. Она порхала над ним, словно чего-то ждала, расцветка у цветка была пунцовой, слишком яркой, какой не бывает в современной природе.

Денхэм с любопытством глядел на нее и с отвращением на лице курил сухие листья. Затем повернул голову и что-то сказал через плечо. Дверь в шаре снова открылась. И Томми Римес снова был ошеломлен.

Потому что из шара вышла девушка — самого современного, самого обычного вида девушка. Аккуратное спортивное платье, стройные ножки, коротко подстриженные волосы…

Томми не видел ее лица, пока она не повернулась и улыбнулась, что-то отвечая Денхэму. И тогда Томми увидел, что она завораживающе красива. Он шепотом выругался.

Бабочка зависла над гигантским цветком, потом полетела дальше, сверкая разноцветными крыльями. И громадный красный цветок медленно закрылся.

Денхэм смотрел бабочке вслед. Потом посмотрел на девушку, которая улыбалась бабочке, уже исчезнувшей из поля зрения телескопа. И во всей фигуре Денхэма было явно видно уныние. Томми смотрел, как девушка протянула руку, положила ее на плечо Денхэма и похлопала, явно пытаясь его ободрить. Она улыбнулась и о чем-то заговорила, Денхэм сделал странный жест и, сгорбившись как арестант, пошел обратно в стальной шар. Девушка последовала за ним, на ее лице теперь, когда Денхэм не видел ее, была написана усталость и беспокойство.

Томми забыл про фон Хольца, лабораторию и все на свете. Если бы его первоначальные подозрения фон Хольца хоть как-то оправдались, тот был бы уже полдюжины раз убит. Но Томми забыл обо всем, кроме зрелища в телескопе.

Почувствовав прикосновение к плечу, он резко поднял голову. Фон Хольц глядел на него, бледный, с усталыми, встревоженными глазами.

— С ними все еще в порядке? — спросил он.

— Да, — изумлено ответил Томми. — Кто эта девушка?

— Это дочь герра профессора Эвелин, — встревоженно сказал фон Хольц. — Я думал, герр Римес, что вы все уже рассмотрели в дименсиоскопе.

— В чем? — спросил Томми, все еще ошеломленный увиденным.

— В дименсиоскопе, — ответил фон Хольц. — Это вроде телескопа, только в нем можно наблюдать другие измерения[2]. Она, — фон Хольц тронул латунную трубку, — легко поворачивается в любом направлении, как и у обычного телескопа.

Томми тут же снова уставился в окуляр.

На этот раз он увидел целый лес папоротниковых деревьев. По их листьям прыгали маленькие, напоминающие белок существа. Томми направил трубку еще дальше, и перед его глазами возник теперь весь пейзаж. Лес папоротников отступил. Томми увидел край большого, зловещего болота, над которым струился густой туман. Что-то двигалось в этом тумане, что-то огромное и ужасное, с длинной, точно змея, шеей и крошечной головкой на ее конце. Но из-за тумана Томми плохо разглядел ее.

Он направлял дименсиоскоп в разные стороны и просмотрел много миль окружающего ландшафта. Там были обширные рощи зарослей, перемежаемые пустошами. Раза три-четыре он видел в болоте неуклюже ворочающиеся чудовищные фигуры.

Затем он заметил на горизонте что-то сверкающее и наклонил трубку, чтобы получше это рассмотреть, и тут у него сперло дыхание. Потому что там, далеко, на самом горизонте, был город. Город был высоким, сверкающим и очень странным. Ни у каких земных городов не было таких высоких сверкающих башен. Ни у каких городов, построенных человеком, не струился золотистый свет со всех стен и вершин зданий. Это скорее походило на мечту художника, воплощенную в драгоценных металлах, с прячущимися в дымке расстояния подробностями.

И что-то летело по воздуху около города. Пристально и одновременно недоверчиво Томми напряг глаза и увидел, что это машина. Самолет, аэроплан, совершенно не похожий ни на что, созданное когда-либо на Земле. Он стремительно несся к городу, полетел прямо на один из величественных шпилей и исчез в золотом сиянии.