Пройдя долиной смертной тени

—Да. Я дама дееспособная, и мне чуть больше двадцати одного года. К тому же есть охрана. Что касается развлечений — позвоним в эскортную службу… в «Золотую печать», например… Впрочем, для себя ты можешь взять Винни, она прекрасно танцует. И без ума от тебя.

—Что ты такое говоришь? Это всерьез — нанять жиголо?..

—Конечно. Я же не собираюсь за него замуж. Даже спать с ним не намерена. Просто — танцевать, разговаривать…

—Нет, это не по мне.

—Джейк, ты же понимаешь: наемный партнер — это просто такой дешевый протез тебя на то время, пока ты дуешься и не хочешь танцевать со мной. Вздремнем перед поездкой? Помочь тебе расслабиться? Что ты хочешь: медитацию или гимнастику на простыне?

— Женщина, я еще не сказал, что мы куда-то идем. И потом — нет особых причин для торжества. Пока Верховный суд…

— Неправда! Теперь я мисс Смит по закону, пока не доказано обратное. Мои внучки проиграли во всех забегах. А если мы будем оттягивать празднование, пока Верховный суд раскачается и что-то решит… хо! да нас к тому времени может уже и не быть в живых!

— Чушь. Я скоро лечу в Вашингтон и постараюсь протолкнуть наше дело как можно раньше.

— Джейк, ты протолкнешь, я знаю. Но, допустим, твой самолет разобьется…

— Это было бы неплохо. Примерно такой смерти я для себя и хочу. Без долгого умирания.

— Сэр, надо ли тыкать меня носом в мои давние ошибки? Я все-таки не совсем котенок. Так вот, я хочу закончить мысль, сэр, а вы мне не позволяете. Перебиваете даму. Джейк, помнишь, как-то давно ты сказал, что тебе, по статистике, осталось еще лет десять-двенадцать, а у меня еще по крайней мере полвека? Но это не так, Джейк. На самом деле у меня впереди — нуль.

— Юнис, какого дьявола ты городишь чушь?

— Это не чушь, милый. Это правда. Правда, о которой мы все старательно не вспоминаем. Я — первый человек, у которого произведена пересадка мозга… или пересадка тела — безразлично. По этим операциям нет никакой статистики. Никто не может знать, сколько я проживу. Поэтому я считаю каждый прожитый мною день последним. Джейк, я не паникую, не думай. Я счастлива. Я помню, в детстве мама учила меня молиться. Вот такая была молитва:

Спать я ложусь, закрываю глаза —
боженька мой, береги ты меня!
Если же вдруг умру я во сне —
боженька мой, возьми душу к себе!

Джейк, я девяносто лет не вспоминала ее… а теперь каждый раз читаю перед сном. И каждый новый день — подарок для меня…

Близняшка, ты маленькая лживая сука. Ты читаешь только «деньги пахнут», и все.

Это одно и то же, кошка. Молитва значит все, что ты хочешь выразить.

—Джоан, я помню, ты не была религиозна. Что-то изменилось?

—Естественно. Я же умирала, ты не помнишь? Нет, я по-прежнему считаю себя агностиком, потому что не собираюсь копаться в религиозных вопросах… но я теперь «счастливый агностик»: я поняла, что мир преисполнен мудрости и красоты, что мое существование имеет смысл, пусть он мне и недоступен… Вот и все. А теперь можешь расслабиться и идти куда угодно, и навсегда забыть о том, что я просила свозить меня в ночной клуб.

Это грязный прием, сестренка.

Зато очень эффективный.

—Юнис, если ты действительно так хочешь…

—Нет-нет, дорогой, я же вижу, у тебя не лежит сердце к такого рода развлечениям. Спокойно лети в Вашингтон, а я как-нибудь одна, при охране, разумеется… Алек сказал, что они с Маком могут легко выбраться на свободу, Винни возьмем четвертой…

—Так. Где мой винчестер? Юнис, ты что, думаешь, я отдам тебя этим волкам без боя?

—Это так называемая ревность? Ой, как интересно!

—Нет, этому мазохистскому пороку я не подвержен. Бог спас меня. Просто, юная леди, если вы желаете осмотреть внутренности этого муравейника, обращаться надо к экспертам — то есть ко мне. Так что, радость моя, одевайся — а я пойду смахну пыль со смокингов.

—Платье без верха?

А, киска? Уломала бы ты его так лихо?

Снимаю шляпу, сестренка.

—«Не слишком ли шикарно для низкой публики?» Впрочем, полагаюсь на твой вкус.

—Постараюсь быть достойной вас, ваша милость. Ну, что — будешь спать?

—Да. Вели подать ужин мне в комнату. Час «Ч» — двадцать два ноль-ноль. Отставших не берем.

—Уснешь сам? Или я помогу? Или Винни? Или мы обе?

—Нет, справлюсь сам. Хотя, конечно, с помощью двух прелестных кошечек засыпать приятнее. Но лучше отдохни сама. Веселиться нам придется до утра.

—Есть, сэр!

—А теперь, с вашего позволения… — Сэлэмэн поцеловал ей руку. — Адье!

—Вернитесь и поцелуйте меня правильно!

—В другой раз, дорогая. Я не сторонник поощрения женских капризов.

И вышел.

И кто выиграл этот раунд?

Он думает, что он. Не будем открывать ему глаза, правда, Юнис?