Проиграл ли Ссср "лунную гонку"?

"Однако независимо от того, подстраивались ли космические старты под "великие даты" или нет, "высшие политические руководители Советского Союза, никогда не упускали случая воспользоваться ракетно-космическим козырем во внешнеполитической игре и для напоминания народу, что только под руководством Коммунистической партии и ее Центрального Комитета могут быть обеспечены свершения, доказывающие явное превосходство социалистической системы" [10.4].

Вот поэтому со всех высоких трибун и утверждалось: социализм - вот та самая надежная стартовая площадка для запуска всех советских космических ракет. Отсюда и традиция заказывать к очередному советскому празднику или юбилею демонстрацию новых космических успехов советскому народу. Именно поэтому космические запуски иногда походили на цирковые номера для услаждения публики. Чтобы успеть "к празднику, к юбилею" и начинались спешка, авральные работы на предприятиях и в организациях, строились авантюристические и амбициозные планы.

Подтверждение реального давления на руководителей советской космической программы со стороны партийной верхушки СССР можно найти и в дневниках генерала Николая Каманина:

"22 ноября (1966 года - С.Ч.).

Накануне поздно вечером между Руденко и Мишиным опять состоялся длинный разговор. Во время их встречи звонил секретарь ЦК Устинов, на его вопрос: "Какие у вас взаимоотношения с ВВС, и как идет работа?", - Мишин ответил: "Работаем с ВВС дружно, вот сейчас рядом со мной маршал Руденко, принимаем все меры, чтобы уложиться в установленные вами сроки полета. Космонавты летают на невесомость (тренируются на самолетах в режиме кратковременной невесомости - С.Ч.)". Устинов в разговоре с Руденко сказал: "Обо всех ваших делах я докладывал Брежневу, нас всех беспокоит большая активность американцев. Надо сделать все возможное, чтобы уже в этом году иметь новые успехи".

8 декабря (1966 года - С.Ч.).

Ясно одно - Мишина торопят, и он, уступая подталкиванию сверху, идет на сокращение сроков испытаний, и тем самым снижает надежность и качество подготовки кораблей" [10.3].

Но у советских космических успехов были не только внутренние, но и внешние потребители. Об истинных причинах интереса Кремля к освоению космического пространства писал и посол США в СССР в 1962-1967 годах Фой Колер:

"Буквально за одну ночь достижение в области науки и техники уже само по себе придало новый мировой статус Советскому Союзу и нанесло серьезный удар по престижу и влиянию США не только в глазах других наций, но, прежде всего - американцев. И в течение многих лет после этого советское руководство с большим умением и эффективностью использовало это новое научно-техническое достижение в области освоения космоса для преследования еще более глобальных политических целей. Причем делало это в такой степени, что советская внешняя политика в конце пятидесятых и начале шестидесятых годов часто называлась "дипломатия спутника".

Но воздействие "партийных и советских вождей" на советскую космонавтику не ограничивалось только уровнем "дипломатии спутника" и словесных накачек во время совещаний и партийных конференций. Иногда партийно-хозяйственные чиновники вмешивались непосредственно в собственно производство космической техники:

"Производство первых "Союзов" и их подготовка к пуску в 1966 году шли ускоренными темпами. Считалось, что нельзя допустить большого разрыва в реализации пилотируемых полетов после успешной серии запусков кораблей "Восток" и "Восход" и что необходимо сохранить приоритет в космических исследованиях по отношению к Америке. Имело место и давление со стороны правительственных кругов. Так, заместитель министра В.Я.Литвинов лично и ежедневно по вечерам проводил оперативные совещания в сборочном цехе 44 (Г.М.Марков) завода и там же подписывал списки на премии за ускорение работ. Он же поставил вопрос о создании в цехе 44 "поточного" производства кораблей "Союз", что и было реализовано в тот период времени. Не обходилось и без казусов. Так, по указанию В.Я.Литвинова требовалось изготовить сразу пятнадцать комплектов бортовой кабельной сети, что вполне приемлемо для поточного производства, но в условиях начала летных испытаний неоправданно, так как каждый комплект отличался друг от друга из-за доработок по результатам испытаний, из-за отличий в комплектации и задачах полета кораблей. В результате напряженной работы коллективов завода и ГКБ первые летные экземпляры кораблей "Союз" были изготовлены к осени 1966 года и направлены на техническую позицию" [10.20].

Именно вот эти "ценные указания" сверху зачастую и приводили к трагедиям. Генерал Николай Каманин бесстрастно констатирует:

"22 декабря (1967 года - С.Ч.)

Строительство "Восходов" как "неперспективных кораблей" было прекращено - на этом настояли Устинов, Смирнов и Пашков. Они считали, что нужно форсировать строительство "Союзов" и ракеты Н-1. Форсирование привело к спешке, спешка - к гибели Комарова..." [10.7].