Проигравшие (СИ)

Он замирает на долю секунды, когда Ирэн выходит из спальни и останавливается перед ним в нескольких шагах. За окном сгущаются первые сумерки, время их тает, совсем скоро придётся покинуть Эту Женщину, вернуться к своей безумной жизни, к погоням и преступникам, на Бейкер-стрит, к логике и дедукции, но сейчас он позволяет себе не думать о будущем, а находиться в необходимом настоящем. На нем самом — привычный костюм вместо проклятых исламских платков, вызывающих в Шерлоке лютую ненависть. На ней — чёрное платье — его подарок в честь жизни, его признание без слов, капитуляция с поля боя — проигрыш, окончательный и бесповоротный. Пускай, ей к лицу его ниоткуда взявшаяся сентиментальность.

— У тебя отличный вкус, Шерлок, — он отодвигает перед ней стул, а сам садится напротив, не находясь, что ответить и как себя вести в принципе. На обеденном столе — ничего, кроме двух бокалов и бутылки белого вина, найденного в баре. Заказанный Ирэн ужин ещё в пути, но не похоже, что её вообще волнует всё это, потому что свой острый взгляд она ни на секунду не сводит с Шерлока, который, лишь бы чем-то занять руки, берется за открывание бутылки. Мисс Адлер с расстановкой режет его по больному: — Ты купил его до моего спасения.

— Ты очень наблюдательна, — подавая наполненный бокал, с натянутой улыбкой отвечает Шерлок.

— Ты не допускал того, что не спасешь меня? — Ирэн игнорирует его иронию и идёт в наступление. Шерлок делает два больших глотка вина, прикрывает глаза и, ясно осознавая свое положение, честно отвечает:

— Допускал, но сосредоточился на ином исходе, что было единственно верно, раз мы оба сидим здесь.

Ирэн смягчается, прячет коготки и, последовав примеру Шерлока, выпивает.

— Спасибо, платье прекрасно.

— Рад слышать.

Между ними пролегает молчание, занавески чуть заметно колышет ветром, с улицы раздаются едва различимые голоса — Ирэн усмехается, но не говорит и слова. Шерлок сдаётся первым:

— Эту квартиру мне предоставил мой бывший клиент — однажды я спас из плена его жену. Он чувствовал себя должным… Думаю, теперь долг уплачен.

— Как иронично, — Ирэн салютует бокалом, — за твоего клиента!

Шерлок слышит напряжение в её голосе, но не может понять, с чем оно связано. Разбираться в Ирэн — дело неблагодарное и сложное, и поэтому он оставляет это до востребования. Если она захочет что-то ему объяснить, то сделает это — доказанная жизнью аксиома.

Завтра наступит, и Шерлок Холмс уедет — от осознания простой мысли у Ирэн ком в горле и дурацкая, ничем не объяснимая детская обида на самого Шерлока. И это после всего, что он сделал? Разрушил её жизнь до основания, а после попытался собрать разбросанные куски в одно целое. Она благодарна ему безмерно — слов не хватит, и ровно так же раздражена — как после всего, что между ними было, он может уйти? Эмоции разрывают изнутри, и каждую она заливает вином, чувствуя, как начинают гореть губы и щеки. И если бы не звонок в домофон, то видит бог, она совершила бы непоправимую ошибку, высказав Шерлоку то, что ему знать не стоит.

— Наконец-то, — ворчливо заявляет он и идёт оплачивать заказ, пока Ирэн глубоко дышит и пытается выкинуть за пределы сознания всё лишнее и пустое.

Он уедет, и это факт. Он уедет, и она продолжит жить, будто его и не было. Он уедет, и это — хуже, чем она могла себе представить.

Тем временем, Шерлок распаковывает бумажные пакеты и, пытаясь понять содержимое контейнеров, неловко ставит их на стол, то и дело поглядывая на женщину.

— Сейчас принесу тарелки, — Ирэн уходит на кухню, роется в шкафах, находит необходимое и, переведя дух, возвращается обратно собранной и спокойной. И пускай это только фасад, но так куда лучше, чем позволить себе слабость в виде ничтожной истерики.

К чёрту.

— Надеюсь, что ты любишь пасту.

— И даже знаю все разновидности, — Шерлок мягко усаживает её обратно на стул и берет сервировку в свои руки. Когда она уходила, свечей на столе не было, но теперь они появились, и почему-то именно этот факт вызывает в Ирэн волну нежности, которую разрывает горечью.

— Ну вот, готово, — Шерлок присаживается на своё место, в её глазах тонет и, чувствуя себя попавшим в эпицентр смерча, пытается найти константу для них обоих. Для неё — особенно. От своей честности самому неприятно, но это необходимо: — Ты можешь сказать всё, что захочешь.

— Скажу, — быстро-быстро кивает Ирэн, стряхивает с себя наваждение и немного дрожащим голосом продолжает: — Позже, а сейчас давай поужинаем.

Еда оказывается невероятно вкусной, и настроение немного меняет свой градус в лучшую сторону — после плена Ирэн иначе начала относиться к любой еде, и поэтому с наслаждением ест, когда Шерлок, стараясь не подавать вида, больше поглощает вино, нежели получает удовольствие от спагетти, то и дело бросая короткие взгляды на Ирэн. Беспокойство одолевает, но он не знает, что делать, и поэтому принимает правила игры, надеясь, что всё обойдется.