Проигравшие (СИ)

В сотый раз он разбивается о скалы, которыми окружена Эта Женщина. Её не понять, как бы он ни пытался, её не прочесть, как бы он ни хотел. Её огненное сердце сжигает его самого, и становится действительно страшно — если она встанет, развернётся и уйдет, то, видит бог, они больше никогда не увидят друг друга. Шерлок чувствует себя рыбой, выброшенной на берег, и в её пронзительные глаза смотрит с разочарованием.

В самом себе.

— Прости, я не хотел, — единственное, на что хватает духу. Всё так запутанно и странно, Шерлока рвут изнутри эмоции, которые он никогда не испытывал, мысли, которые никогда не посещали его голову, и это… Да, Ирэн чертовски права — это больно.

Её браслеты вновь звенят, просторная блузка спадает на одно плечо, и прямо сейчас безумно хочется разорвать этот тяжелый разговор поцелуем, объятием доказать, что она — тахикардия его, персональное чистилище — рай на земле. Самая суть сердца.

— Я… — срывается у него сжато, а Ирэн выпрямляется, будто от удара. Глаза напротив о чем-то молят, толпа вокруг них будто растекается, шум громкоговорителей режет слух. Воздух исчезает из легких, до края пропасти — полшага, голова кружится, в груди сжимает, но Шерлок продолжает, наступая себе на глотку размашисто и резко. — Тебя… Да.

«Боже…»

— Да, — он считает секунды — ей требуется двадцать, чтобы убить и воскресить его. Губы её вздрагивают единожды, но Шерлок запоминает. Как и слова, сказанные так неловко, ломко и боязно. — Я тоже. Да. — Ирэн встряхивает головой, делает резкий вдох и, не дожидаясь ответной реакции, устремляется в сторону витрин с едой, на ходу бросая: — Кофе, я куплю ещё кофе.

Она возвращается с очередными стаканчиками, взволнованная и немного румяная — Шерлок невольно улыбается этим метаморфозам и сам себя ловит на мысли о том, что дышать стало значительно проще.

— Ну что? — не сдерживается Ирэн и усмехается следом.

— Ничего, — пожимает плечами Шерлок. — Просто смотрю.

— Это называется «любуюсь», — смело поправляет его Ирэн и, протягивая кофе, едва ощутимо касается кончиками пальцев — пускает ток. Снова, снова и снова.

— Значит, любуюсь, — и внутри разливается тепло.

Спустя два с половиной часа Шерлока останавливают на более тщательный обыск, и сердце Ирэн сжимает холодная рука страха. Отпускает она лишь тогда, когда в самолете Шерлок настоятельно просит:

— Отдохни. Осталось немного.

Ирэн верит ему и устало прикрывает глаза. Ей снится Лондон, огонь в камине и камерафон с кричащим о нём паролем.

Комментарий к 12. Мумбаи — Стамбул — Вена

Совсем скоро (если мои расчеты верны) мы придём к финалу нашей истории спасения. Буду рада Вашим комментариям, друзья!

========== 13. Вена — Лондон ==========

Andrew Jasinski — Lighthouse

Австрия встречает Шерлока и Ирэн мелким дождем и прохладой. Облегчением. В полном спокойствии они проходят паспортный контроль — последний рубеж их опасного приключения, и выходят из аэропорта уже другими. Каждый по-своему.

Ничего как раньше уже не будет, — как-то поздно доходит до Ирэн, и эта мысль пронзает едва ли не до физической боли. В глазах Шерлока она ищет ответы, но ему не до экзистенциальных просветлений и философствований — Шерлок решает насущные проблемы, что-то быстро строча в телефоне, ловя такси, роясь в сумке, огрызаясь на прохожего, наступившего ему на ногу. Ирэн оставляет его в покое, подставляя лицо под морось, так напоминающую лондонскую. Становится хорошо.

— Пойдем, — Шерлок виновато смотрит, мол, «прости, что прервал», на что Ирэн взмахивает ладонью и усаживается в такси. — Бригиттенау{?}[Двадцатый район Вены. Расположен в северной части острова, образованного Дунаем и Дунайским каналом.].

— Мм, неплохо, — вскидывает бровь Ирэн, мысленно прикидывая, сколько стоит жилье в этом районе. Не Белгравия, но близко. Любопытство берет над мисс Адлер верх, и в Шерлока упирается горящий взгляд, на который он лишь тяжело вздыхает.

— Если так интересно, то расскажу, как доедем, — говорить при таксисте у Шерлока нет никакого желания — меньше знает, крепче спит.

— Ладно, — соглашается Ирэн, пожимая плечами и упираясь лбом в стекло. Европейские улочки вводят её в медитативное состояние — так спокойно на душе не было очень давно. Она уже успела мысленно попрощаться с этой красотой, и сейчас происходит настоящий катарсис — вся прошлая жизнь мелькает перед её внутренним взором, и сердце, предательски бьющееся в груди, ликует вопреки всему.

«Жива! Я жива!»

Рассеянно смотрит на Шерлока, он почему-то замирает, словно испугавшись, но тут же смягчается, понимая, что слезы в глубине её глаз наконец-то не от боли, а от радости.

«Я спас тебя. У меня получилось».

Теперь и до Шерлока доходит, но он пытается сохранять спокойствие, лишь представляя, как позже, оставшись один на один в квартире, притянет её к себе и будет держать в своих руках так долго, сколько позволит им время. Шерлок с сожалением признается самому себе, что времени у них почти нет, но…