Проигравшие (СИ)

Она морщится, и в затылке разливается тупая боль. Удар. Кто-то ударил её по голове, а после — это место. Ирэн поднимает руку и ничего не происходит. Только сейчас до сознания доходит, что руки связаны, и от этого она дёргается — пугается по-настоящему. Ей не раз приходилось быть связанной — издержки профессии, — но сейчас не ролевая игра, а реальная жизнь, где Ирэн явно не в доминирующей позиции. Страх сковывает, и одновременно возвращает все чувства разом — пересохшее без воды горло, ломящие мышцы, теплый воздух, холод пола и мысли, мысли, мысли.

«Думай!»

В памяти всплывает её последнее убежище — квартирка в Героне, неприметная и скромная, идеальная для тех, кто хочет пропасть с радаров и залечь на дно. Как и сейчас, стояла ночь, жаркая и душная, ветер колыхал занавески, под подушкой, как и всегда, лежала беретта, сон обволакивал, а после… Боль с тройной силой разрывает затылок.

«К чёрту».

Ирэн снова делает попытку сесть и на этот раз получается, хоть и с трудом. Переводит дыхание, осматривается по сторонам, пытаясь привыкнуть к темноте, чтобы различить хоть что-то вокруг себя. На одной из стен, на высоте двух метров, есть маленькое решётчатое окно, через которое сюда попадает свежий воздух, и видится — если ей это не мерещится — россыпь звезд.

— Звёзды в городе… так не светят, — хриплым голосом констатирует Ирэн самой себе лишь для того, чтобы проверить — она всё ещё существует или уже попала в ад.

Убедившись, что жива, она решает откинуть в сторону мысли о произошедшем — нужно сосредоточиться на том, где она находится и по чьей воле.

После той восхитительной игры, из которой мисс Адлер выходит с раздавленным достоинством и разбитым сердцем, у неё остаются враги. Бывшие союзники быстро сбегают с тонущего корабля, где она остается в гордом одиночестве. Впрочем, остаются деньги — большие деньги, до которых, даже если она умрет, не доберётся ни одна живая душа, и на них Ирэн уповает, понимая, что они выиграют ей время.

Но по счетам, рано или поздно, всё равно приходится платить, и кажется, что время её оплаты уже наступило.

До стены с небольшим окошком метра три, и Ирэн, довольно ловко для человека, накачанного нехилой дозой транквилизатора, преодолевает это расстояние и припадает к ней спиной. Запястья ноют от туго перевязанной веревки, узел которой Ирэн пытается рассмотреть под тусклым светом из окна. Завязано туго и, к сожалению, мастерски — такой узел в её положении не развязать. Впрочем, можно провернуть фокус с вывихом кисти, но вряд ли это поможет. А вот усугубить положение может вполне.

— Мудаки, — Ирэн рычит от бессилия, облизывает сухие губы и проглатывает вязкую слюну. Не вода, конечно, но рада и этому. А больше, в принципе, радоваться и нечему.

«Я в полной заднице».

Факт очевидный и донельзя раздражающий, и всё бы ничего, если бы не это страшное чувство нарастающей тревоги, бьющееся в грудной клетке. Ирэн за свою жизнь попадала в разные переделки, но всегда каким-то чудом выходила сухой из воды. И это — главное упущение.

«Вы заигрались, мисс Адлер».

И Ирэн хотелось бы поспорить — и она спорила, пока могла, — вот только Шерлок оказался в своём умозаключении прав, а она дура, проигравшая дура, сидит чёрт пойми где связанная, грязная, разбитая и чувствует, как глотку стискивают предательские рыдания.

— Идиотка, — признаётся самой себе шёпотом и с силой растирает по лицу слёзы. Руки связаны спереди — еще одно бинго в калейдоскопе её несказанного везения, от которого хочется завыть в голос.

Просчиталась, заигралась, поверила, что неуязвима и безнаказанна, потеряла голову — свою жизнь пустила под откос одним словом, пульсом, расширенными зрачками.

Им разбила себе сердце и ему же дала добить это сердце окончательно.

Ирэн — на тонкой грани истерики, начинающегося — продолжающегося? — прихода и панической атаки. Стены давят, незнание рисует картины в голове — одна страшнее другой, а беспомощность положения просто добивает и без того расшатанные нервы.

«Думай! Вон Шерлока из головы — нахер всех! Соберись и думай — тебе нужно выжить. Потом поноешь в какой-нибудь роскошной квартире с видом на море, а сейчас — соберись и думай!»

Аутотренинг выходит на удивление успешным и отрезвляет. Выброс адреналина в кровь сказывается положительно — Ирэн действительно заставляет себя думать. Точнее — вспоминать.

Первое, что приходит на ум — их трое. Двое говорят по-английски хорошо, а третий… Даже сквозь транквилизаторное забвение её слух режет этот ломаный английский с таким акцентом, которого даже у русских не бывает. Тогда кто? Ирэн вновь обводит взглядом свои апартаменты и делает попытку встать. Попытка удаётся, и теперь она чуть ближе к окну, но разглядеть в него что-либо рост не позволяет, а стул здесь предусмотрительно не оставили.

«Умно. Я бы им вас и порешила».

Мысль приятная, даже согревающая — заставляет улыбнуться, пусть и на одну секунду. Сейчас не помешает что-то ободряющее, а смерть её мучителей, пусть и эфемерная, выдуманная, своё дело делает. Осталось только реализовать и…