Происхождение человека и половой отбор

С нарастанием опыта и разума человек замечает самые отдаленные последствия своих поступков, и тогда личные добродетели, как например, умеренность, целомудрие и так далее, которые, как мы видели, не пользуются никаким почетом в ранние времена, начинают высоко цениться и даже считаться священными. Нахожу, однако, лишним повторять то, что было уже сказано об этом предмете в четвертой главе. Таким образом развивается мало-помалу то чрезвычайно сложное чувство, которое имеет первым источником общественные инстинкты, руководится в значительной степени одобрением себе подобных, управляется рассудком, личной выгодой, а в позднейшие времена — глубоким религиозным чувством, подкрепляется образованием и привычкой и в общей сложности составляет наше нравственное чувство или совесть.

Не следует забывать, что, хотя высокий уровень нравственности дает каждому человеку в отдельности и его детям лишь весьма небольшие преимущества над другими членами того же племени или вовсе не приносит им никаких выгод, тем не менее общее повышение этого уровня и увеличение числа даровитых людей, несомненно, дают огромный перевес одному племени над другим. Очевидно, что племя, заключающее в себе большое число членов, которые наделены высоко развитым чувством патриотизма, верности, послушания, храбрости и участия к другим, - членов, которые всегда готовы помогать друг другу и жертвовать собой для общей пользы, — должно одержать верх над большинством других племён, а это и будет естественный отбор. Во все времена и на всей земле одни племена вытесняли другие, а так как нравственность составляет один из элементов их успеха, то ясно, что общий уровень нравственности и число одаренных людей должны постоянно стремиться к увеличению и нарастанию.

Тем не менее трудно дать себе отчет в том, почему именно одно племя, а не другое одерживало верх и поднималось на более высокую ступень цивилизации. Многие дикари все еще находятся в том же состоянии, как при первом их открытии несколько столетий тому назад. Как замечает мистер Бейджот, мы склонны считать прогресс естественным законом человеческого общества, но история опровергает это мнение. Древние не были даже знакомы с этим понятием, и современные восточные народы тоже совершенно не знают его. Другой высокий авторитет, сэр Генри Мен,[290] находит, что «наибольшая часть человечества никогда не обнаруживала ни малейшего желания усовершенствовать свои гражданские учреждения». Прогресс зависит, по-видимому, от стечения многих благоприятных обстоятельств, и этот комплекс слишком сложен, чтобы можно было проследить все составные его части в отдельности. Было много раз замечено, что более холодный климат, заставляющий человека обратиться к промышленности и различным изобретениям, чрезвычайно благоприятствует прогрессу. Эскимосы, побуждаемые крайней нуждой, сделали много искусных изобретений, но их климат оказался слишком суровым для постоянного прогресса. Нравы номадов, как в широких равнинах, так и в густых лесах тропиков, и по берегам моря, оказывались постоянно весьма неблагоприятными для прогресса.

Во время моих наблюдений над дикими обитателями Огненной Земли я был поражен тем, что обладание какой-либо собственностью, постоянное жилье и соединение нескольких семейств под управлением одного главы оказывались постоянно необходимыми условиями для цивилизации. Такие нравы почти необходимо приводят к обработке земли, и первые шаги в земледелии обусловливаются, вероятно, как я показал в другом месте,[291] случайностью, например, падением на кучу гнилья семян плодового дерева, давших особенно ценную разновидность. Во всяком случае вопрос о первоначальном развитии дикарей в сторону цивилизации слишком сложен, чтобы его можно было решить в настоящее время.

ВЛИЯНИЕ ЕСТЕСТВЕННОГО ОТБОРА НА ЦИВИЛИЗОВАННЫЕ НАРОДЫ.