Происхождение человека и половой отбор

Некоторыми писателями было выражено мнение, что так как существование высоких умственных способностей выгодно народу, то древние греки, стоявшие по своему умственному развитию на несколько ступеней выше когда-либо существовавших рас,[309] должны были бы подняться еще выше в своем общем развитии, увеличиться в числе и занять всю Европу, если бы естественный отбор действительно имел столь важное значение. В основе такого заключения лежит молчаливое допущение (весьма распространенное относительно физического строения) о том, что существует какая-то врожденная тенденция к постоянному развитию ума и тела. Но всякое развитие зависит от стечения многих благоприятных обстоятельств. Естественный отбор действует только путем проб. Отдельные особи и целые расы могли приобрести некоторые неоспоримые преимущества и тем не менее погибнуть за недостатком других необходимых качеств. Так, греки могли погибнуть вследствие отсутствия единства между многочисленными мелкими государствами, вследствие малой величины всей их страны, существования рабства или чрезмерной чувственности; они пали лишь тогда, «когда были обессилены и испорчены до мозга костей».[310] Западные народы Европы, превосходящие теперь неизмеримо своих диких родоначальников и стоящие на вершине цивилизации, обязаны весьма мало или даже вовсе не обязаны своим развитием прямому наследию от древних греков, но они очень многим обязаны письменным творениям этого замечательного народа.

Кто может с уверенностью сказать, почему испанский народ, некогда столь могущественный, отстал от общего движения. Пробуждение европейских народов от темных веков представляет еще более трудную задачу. «В этот ранний период времени, — замечает мистер Гальтон,[311] почти все люди мягкого нрава, склонные к умозрению или умственному труду, не имели иного приюта, кроме церкви, которая требовала безбрачия; это обстоятельство едва ли могло остаться без вредного влияния на каждое следующее поколение». В то же время «святая инквизиция» выбирала с особенной заботливостью наиболее мыслящих и смелых людей для того, чтобы сжигать их или бросать в тюрьмы. В одной Испании лучшие из людей, — те, которые сомневались и пытливо вопрошали, а без сомнений не может быть прогресса, — были уничтожаемы в течение трех столетий, средним числом, по тысяче в год. Зло, которой принесла, таким образом, католическая церковь, неизмеримо, несмотря на компенсирующее действие ее полезного до некоторой, возможно до большой степени, влияния в других отношениях, а между тем Европа] подвинулась вперед с беспримерной быстротой.

Замечательный успех англичан-колонистов сравнительно с другими европейцами, лучшим примером которого может служить сравнение благосостояния канадцев английского и французского происхождения, обыкновенно приписывается их «отваге и постоянной энергии»; но кто может сказать, каким образом англичане приобрели свою энергию? По-видимому, много справедливого в мнении, что изумительное процветание Соединенных Штатов, равно как и характер тамошнего населения представляют следствия естественного отбора, потому что наиболее энергичные, предприимчивые и смелые люди всех частей Европы выселялись в продолжение последних десяти или двенадцати поколений в эту обширную страну и преуспевали здесь наилучшим образом.[312] Смотря в далекое будущее, я не нахожу преувеличения в следующих словах мистера Цинке:[313] «Все остальные исторические явления, как например, результаты умственного развития Греции и все последствия владычества Римской Империи, имеют, по-видимому, цель и значение лишь в том случае, если рассматривать их в связи... с великим потоком англо-саксонской эмиграции на запад, или, вернее, в качестве дополнительного момента к нему». При неясности вопроса о прогрессе цивилизации мы можем, по крайней мере, убедиться в том, что народ, производивший в течение долгого времени наибольшее число высоко интеллектуально одаренных, энергичных, храбрых, патриотических и доброжелательных людей, одерживает обыкновенно верх над менее одаренными народами.