Происхождение и эволюция человеческой цивилизации: Размышления Учителя об истории человечества, книга I

Бог знает, что это всего лишь иллюзия и что мы-те, кто наделен абсолютной силой, чтобы преобразовывать энергию в реальность вместе с величайшим темным колдуном, — соблазнились качествами своих эмоций, которые сделали нас рабами правил и принципов, так что, даже если мы оказывались счастливы и были победителями, мы лишь недоумевали, кто здесь шут и почему мы не более чем преступники. И мы не хотели слышать эти голоса. И мы ложились в постель и расслабляли напряженные лица с помощью надушенного носового платка и мазей с ароматами роз и жасмина, и мы продолжали жить в своих драмах. И каждый раз откуда-то раздавался этот голос, который обращался к нам: «Почему бы тебе не вернуться домой? Все это тебе только снится». Но мы говорили себе: «Нет, это ты мне снишься, а все это реально. Я могу все это ощутить на вкус, на запах. Я могу это почувствовать. Я могу прокричать об этом. Я могу восторгаться этим. Я могу это объять. Я могу это завоевать. Это должно быть реальным». И голос отвечал нам: «Это не так, любовь моя. Это сон который тебе снится». И сколько раз мы хоронили Этот сон: так много раз. Мы действительно чужаки в чужой земле. Мы — творцы иллюзий в мире иллюзий, в который мы вдохнули жизнь каждого участника, по-способствовавшего либо нашему освобождению, либо вашему пленению. И наш разум действительно на это способен. Вы знали о том, как это просто? Вы знали, что завтрашним утром в своем разуме мы можем стереть своей жизни всех военачальников и, поистине, можем даже стереть все военные советы? Мы можем стереть. Вы знали, что мы можем сделать это одним движением разума?

И знаете, что еще вы можете сделать завтра утром? Одним движением разума мы, кто имеет мудрость, можем сказать: «Вы знали, что все эти люди присутствуют в вашей жизни лишь для того, чтобы сохранять вашу иллюзию, потому что вы боитесь проснуться?» И вы знали, что одним движением вы можете их стереть? А знаете ли вы, что на самом деле заставляет вас бояться? Что в самой глубине всей нашей лжи, той, которую мы считаем истиной, мы знаем, что мы заблуждаемся, Другими словами, мы на самом деле боимся, что в глубине колодца мы услышим то, что имели в виду наши бабушки и дедушки, говоря: «Не смотри в тот колодец и не играй рядом с ним, потому что дьявол живет в его глубине». Но, быть может, этот дьявол на самом деле живет в глубоком колодце внутри нашего Духа.

Вы знали, что можно проснуться от этого сна? И все люди, которые были так близки нам в этой игре, вы знали, что, может быть, они были всего лишь игроками? Как мы им об этом скажем? Мы не можем, потому что, во-первых, мы должны сказать об этом самим себе. И возможно, мы действительно Боги — ведь нет послания с учением, подтверждающим это, что мы спустились в плоть своих генов, в которой теперь играем свои роли. И быть может, каждая роль, к которой мы так страстно привязываемся и которая отрицает эту вероятность, на самом деле придумана нами. .

Мы создали нечто такое, что связало нас по рукам и ногам и цепями приковало к прочной каменной стене. Мы можем бороться за свое освобождение, за то, чтобы сердце храброго раба освободилось от цепей рабства. Вы не знаете, что мы сами набросили на себя эти цепи, чтобы в своем сне сотворить мысленное пространство, в котором мы смогли бы создать сценарий своего побега и спасения, и в итоге оказаться героями? Некоторые из нас никогда не смогут освободиться, потому что цепи кажутся такими реальными, а боль такой сильной и невзгоды так тягостны, а страдание столь невыносимо, что мы говорим себе: «Я не могу поверить, что это сон. У меня никогда не было снов, которые были бы более реальными, чем этот. Не может быть, что я вижу сон».

Что это? Мастера, которые в прошлом всегда были способны высвободиться из своих цепей, полностью осознавали, что они сами заперли себя здесь. И в тот момент, когда они осознавали, что их сковали не те цепи, которые звались Римом, Грецией или Месопотамией, — когда они понимали, что они сами себя сковали, а не эти государства; когда они по-настоящему это осознавали, тогда цепи спадали с их ног и запястий, потому что они сами набросили их на себя. Мастер не знает волшебства, чтобы разорвать цепи из настоящей вольфрамовой стали. Единственное, что мастер может сделать, чтобы эти цепи спали, — это понять, что он сам опутал себя ими. Это урок всем вам.

Так что не те, кто есть в нашей жизни — будь то один человек или народы, — а мы сами опутываем себя цепями. Они являются частью реквизита этой пьесы. Они, в каком-то смысле, противодействуют нам в том, чтобы стать. величественнее, принимать решения, более значительные, чем те, что диктует усредненное ощущение, рое мы получаем от наших собственных иллюзий. Мы заставляем их заставлять нас принимать решения. И нам не удается расслышать этого в поэзии, и мы не слышим этого в песне, и мы не слышим этого и в шедеврах ораторского искусства, и не важно, сколько меха горностая надето на нас.