Происхождение и эволюция человеческой цивилизации: Размышления Учителя об истории человечества, книга I

И хотя цветовой спектр на Терре не способен отразить совершенство мысли, возвышенной мысли, и включает лишь те цвета, которые обладают самой плотной свето-цветовой вибрацией, больше ничто его не пленило. Посмотрев на четко очерченную бровь — прикоснувшись, он почувствовал ее влажность — и на плотные, удивительные ресницы, обрамлявшие прекрасный контур глаза, он прикоснулся к ним. И он посмотрел на подбородок, который имел впадинку посередине, и на горло, которое было подобно твердой колонне из мрамора, и на плечи, так нежно и в то же время так смело очерченные, и на руки, которые украшали их и отходили от них так плавно и двигались так свободно и беспрепятственно в том месте, где они становились частью плеча. И он взял ее руку и опустился по ней до запястья, и увидел, что оно двигается. И он посмотрел на изящные пальцы со складочками кожи и ногти, как они сейчас называются, у их окончания, и на поверхности ногтя он увидел отражение румянца, пылавшего на ее щеках. И он нашел это изысканным. Изысканным.

Дюваль продолжал смотреть на ее тело и обнаружил, что груди ее были теплыми, податливыми, упругими и выдающимися вперед, и самый легкий оттенок розового лишь подчеркивал их красоту, и он посчитал их прекрасными. И ниже того места, где располагались груди, он обнаружил очаровательное творение, которое более всего бьется в унисон с сердцем его души, — ее талию, прекрасно обтянутую кожей, так что она ускользала от глаза и притягивала его одновременно. Он восхищался этим созданием, его красотой, нежностью и цветом.

И он опустил взгляд ниже по ее ногам и бедрам. И тогда, в начале творения ему показалось милым, что ее бедра были продолжением ее тела, и они были гладкими и безупречными. И он нашел сгиб в ноге. И с обратной стороны этого сгиба он увидел небольшую ямочку. И он обнаружил, что самой твердой частью ноги этого создания было колено. И он провел рукой по икре вниз до изящно устроенной, округленной и еще более стройной части ноги, называемой лодыжкой, и там он обнаружил твердую материю и провел рукой дальше, вниз и вверх по ступне. И он посмотрел на красоту костей, которые были заботливо выращены, чтобы удерживать стопу в правильном положении, и были обтянуты драгоценной плотью до самых пальцев, где еще в одном ногте он увидел отражение румянца на ее щеках.

Когда Дебра повернулась к нему, глядевшему на нее в изумлении, она увидела волосы Дюваля, которые были подобны осени в самых ярких ее красках, и она подумала, что они прекрасны. И когда она всмотрелась в его волосы и увидела, что цветом они напоминают осень, она обнаружила, что ее собственные волосы были такими же. И когда она начала осматривать Дюваля, она увидела красоту тех же глаз, какие были у нее, хотя она никогда прежде их не видела, и твердо очерченный нос, удлиненный и с крупными ноздрями, что позволяло ему вдыхать много воздуха. И она увидела, как его ноздри расширяются. Она взглянула на изогнутые, твердые, выразительные и крупные губы, вписанные в картину лица над линией подбородка, изогнутого и широкого, расположенного над удлиненной шеей, и плечами, широкими и округлыми. И она увидела руки, крупные, сильные и прекрасные. На руках была та же осень, что И на его голове, — но на руках волоски аккуратно запивались, образуя одинаково совершенные ряды. И она увидела руку, широкую, длинную, красивую, совершенную, с ногтями на ее окончаниях, как будто бы к ней прикоснулось нечто удивительное, сделав ее конечным результатом творения формы. И грудь его была широка, и на груди, где располагается сердце, были соски, которыми обладала и она, более плоские, миловидные и прекрасные. И от груди, которая вздымалась при каждом вздохе расширяющихся ноздрей, она опустила взгляд ниже, к талии и бедрам, которые размером были меньше, чем ее, и обладали в месте своего разделения чудесным творением, где покоилось сокровище, дарующее надежду на грядущие столетия. И она посмотрела на его мускулистые бедра, которые переходили в колени, широкие и твердые, а далее в крепкие икры, за которыми следовали ступни, широкие и длинные, способные выдержать величину создания по имени Дюваль в его совершенной форме.

Они пристально смотрели друг на друга, и то, что они видели, было истинным отражением друг друга. И каждый своим искусным способом создал свое тело по величайшему замыслу, чтобы в человеческом существовании сделать возможным обмен между Богом и человеком на плане, который после долгого ожидания теперь был готов, потому что каждый теперь обладал совершенством телесной формы, чтобы сотворить через нее семя для будущих поколений.