Происхождение языка. Факты, исследования, гипотезы

Дети же, имевшие во время чувствительного периода доступ к языку, овладевают им в совершенстве. Уже года в три они оказываются в состоянии строить вполне нормальные, грамматически правильные предложения, например: Посмотри на паровоз, который принесла Урсула; Ты меня одеваешь как слоненка; Я это брошу в почтовый ящик, чтобы письмо не выбралось⁴³³; Новую лопатку надо, старая плохая стала⁴³⁴; Птичка серенькая, большая, с клювиком прыг-прыг⁴³⁵; I got peanut butter on the paddle (‘У меня на лопатке ореховое масло’)⁴³⁶; Мама, если бы ты была маленькая, я бы подержал тебя над ведерком и помыл!⁴³⁷

К 3 годам доля «правильных» продолжений диалога возрастает с 21 до 46 %. К 4 годам возможности участия ребенка в диалоге расширяются до трех-четырех реплик⁴³⁸. В старшем дошкольном возрасте (приблизительно до времени смены зубов) происходит дальнейшая отшлифовка грамматики, овладение трудностями фонетики и словообразования, нерегулярными моделями словоизменения, редкими синтаксическими конструкциями. В этот период дети учатся понимать иносказания, связывать между собой реплики в диалоге, различать просьбу и требование при помощи языковых (как лексических, так и интонационных) средств и т. д.

Примерно к 5 годам сильно развивается умение строить текст: дети этого возраста могут рассказывать истории с бо́льшим количеством участников и с бо́льшим количеством событий на одного участника; новые участники могут вводиться не только в начале повествования, но и позже⁴³⁹. В это время дети уже овладевают такими необходимыми в тексте и диалоге частицами, как хотя, конечно, все-таки, англ. nevertheless (‘тем не менее’) и т. п.⁴⁴⁰ М. Томаселло отмечает, что у пятилетних детей уже можно наблюдать, насколько по-разному устроено в разных языках грамматическое оформление текста: составляя рассказы по одним и тем же картинкам, дети – носители разных языков обращают внимание на разные вещи⁴⁴¹.

Еще одна характерная черта этой стадии развития – использование языка для получения знаний о мире (поэтому этот возраст часто характеризуется как возраст почемучек). Вероятно, никаким другим видам подобное использование коммуникативной системы не свойственно; даже у обезьян – участниц языковых проектов вопросов об устройстве мира, о причинах тех или иных вещей не отмечено.

В этот период ребенок учится выражать свои мысли при помощи языка и использовать язык как подспорье для мышления; у него развивается так называемая эгоцентрическая речь (в формулировке Жана Пиаже – «ребенок говорит сам с собой так, как если бы он громко думал»⁴⁴²). Эгоцентрическая речь к этому возрасту перестает быть исключительно комментированием и начинает представлять собой «попытки в словах осмыслить ситуацию, наметить выход, спланировать ближайшее действие»⁴⁴³. Сначала такое осмысление происходит вслух, затем шепотом, а к концу этого периода эгоцентрическая речь исчезает, превращаясь во внутреннюю речь⁴⁴⁴. В итоге мышление ребенка развивается настолько, что в 6–7 лет он «уже может делать вывод из силлогизма»⁴⁴⁵.

Далее, годам к 9–10, дети становятся способны понять, что известно собеседнику, а что нет, и учитывают это в своих рассказах. Они овладевают словами и выражениями, помогающими организовывать время в повествовании (такими как раньше, сначала, пока, как только и т. п.). В этот период сильно увеличивается количество слов, поддерживающих связность как монологического текста, так и диалога (дискурсивных маркеров), хотя оно еще не достигает того уровня, который характерен для взрослой речи⁴⁴⁶.

В младшем школьном возрасте сильно меняется мозговая организация речи⁴⁴⁷. Если в семилетнем возрасте в лобных отделах коры синапсов почти в полтора раза больше, чем у взрослых, то, начиная с 9 лет, метаболизм в мозге уменьшается, постепенно достигая «взрослых» показателей к концу тинейджерского возраста⁴⁴⁸. К 10 годам созревает мозолистое тело⁴⁴⁹ – крупнейшая из структур, связывающая правое и левое полушария между собой.