Происхождение языка. Факты, исследования, гипотезы

В опытах Маркова и его коллег дельфины передавали друг другу информацию о размере мяча (большой он или маленький) и о том, с какой стороны предъявляет его экспериментатор (справа или слева)⁷⁹⁴. Существует предположение, что дельфины могли бы использовать эхолокационный образ объекта в качестве его наименования, что они, возможно, передают информацию при помощи импульсно-тональных сигналов⁷⁹⁵; некоторые, напротив, связывают возможность передачи информации со свистовыми сигналами⁷⁹⁶. Точно установлено, что они могут «беседовать», по очереди обмениваясь репликами и всякий раз дожидаясь, пока собеседник «договорит»⁷⁹⁷.

И у китообразных, и у певчих птиц, как и у человека, вокализация произвольна. Она независима от лимбической системы (подкорковых структур), не свидетельствует об эмоциональном возбуждении и осуществляется скелетной мускулатурой⁷⁹⁸. Органы же звукопроизводства при этом совершенно разные: у человека это прежде всего гортань с голосовыми связками, у дельфинов и китов – назальные мешки, у птиц – сиринкс (иначе – нижняя гортань, расположенная не в начале трахеи, как гортань млекопитающих, а в том месте, где от трахеи ответвляются бронхи; эволюционное происхождение сиринкса и гортани млекопитающих различно).

У китообразных, как и у певчих птиц, имеется латерализация мозга. Но если у китообразных, как и у человека, асимметрично устроена кора больших полушарий (неокортекс), то у птиц это свойство реализовано на базе хотя и гомологичных новой коре, но все же не тождественных ей структур – нидопаллиума и гиперпаллиума (раньше их называли неостриатум и гиперстриатум соответственно)⁷⁹⁹.

Впрочем, асимметрия мозговых структур обнаруживается у самых разных животных, в том числе у угрей, тритонов, лягушек и акул⁸⁰⁰.

И для китообразных, и для певчих птиц чрезвычайно важна способность к звукоподражанию. Так, дельфины заимствуют «свист-автограф» у других дельфинов той же группы. Впрочем, способность к звукоподражанию была обнаружена у целого ряда видов, пользующихся звуковой коммуникацией. Она есть не только у певчих птиц и у китообразных, но и у летучих мышей, тюленей⁸⁰¹, слонов⁸⁰², а возможно, даже у мышей⁸⁰³. Способность к обучению звуковым элементам коммуникации, по-видимому, характерна прежде всего для тех видов, у которых звук используется для поддержания социальной структуры.

Все эти (и другие, которые наверняка будут еще открыты) сходные черты коммуникативных систем певчих птиц, китообразных и человека, как можно видеть, приобретены независимо. Поскольку эти сходства охватывают целый комплекс свойств, их возникновение в ходе эволюции, вероятно, представляло собой процесс с положительной обратной связью, и ответ на вопрос о том, что является причиной, а что следствием, далеко не очевиден. В частности, по мнению Т. Дикона, асимметрия, присущая человеческому мозгу, является скорее следствием, нежели причиной возникновения языка⁸⁰⁴.

Изучение коммуникации животных позволяет разрешить самую непостижимую для некоторых исследователей «загадку языка» – почему он вообще возможен. Действительно, особь, производящая коммуникативные действия, тратит свое время и силы, становится более заметной хищникам – ради чего? Зачем передавать информацию другим вместо того, чтобы воспользоваться ею самому⁸⁰⁵? Почему бы не обмануть сородичей, чтобы получить свою выгоду⁸⁰⁶? Зачем пользоваться информацией от других, а не собственными ощущениями⁸⁰⁷? Или, может быть, выгоднее собирать информацию на основе сигналов других особей, а самому «молчать» (тем самым не платя высокую цену за производство сигнала)? Подобные рассуждения приводят, например, к идее, что язык развился для манипулирования сородичами (см. подробнее ниже, гл. 6). Или, может быть, появление языка вообще не связано с информационным обменом? Может быть, язык возник исключительно как инструмент мышления, как считает Ноам Хомский, или даже вообще в качестве игры, как полагает антрополог Крис Найт⁸⁰⁸?

В самом деле, если анализировать действие естественного отбора исключительно на индивидуальном уровне, то преимущества коммуникативной системы (любой – не только языка) обнаружить не удается. И это приводит некоторых исследователей к выводу, что естественный отбор не играл никакой роли в процессе глоттогенеза⁸⁰⁹ и возникновение языка, возможно, в принципе не связано с обретением каких-либо адаптивных преимуществ, а просто является побочным эффектом развития каких-то других свойств, например прямохождения (см. гл. 4)⁸¹⁰.

Но на самом деле все перечисленные выше вопросы могут быть отнесены не только к человеческому языку – они релевантны для любой коммуникативной системы. И задавать их может лишь человек, мало знающий о поведении животных.