Иными совами: для создания языковой коммуникативной системы крайне необходимым условием было наличие первого фонетического информационного символа – Слова (первого байта информации). Такое самое первое простое Слово родилось под первым сакральным Деревом-богом приматов-гоминид. И аудиовидеозаписи немецких антропологов об этом однозначно засвидетельствовали: это именно так и было когда-то и у наших с вами прямых предков – приматов-гоминид.
Разумеется, что это самое первое Слово наших далёких предков было ещё очень простым и несовершенным. Но, как говорится, «лиха беда начало».
Именно это самое первое простое и «филологически» несовершенное ещё слово закрепилось за именем самого первого обожествлённого нашими предками объекта живой природы – Дерева-бога.
И это дерево в их глазах, в их тогдашнем мистическом религиозном мировоззрении, было не просто деревом, а Деревом-богом – их Спасителем, Хранителем и мифическим Предком их прачеловеческого рода, от которого они вели свою родословную:
В то же время слово это «закрепляло» и территорию проживания рода в его родовом языке – его охотничьи и кормовые угодья. А самым первым символом территории проживания рода и его «пограничным столбом», снова-таки, выступало Дерево-бог.
«С
А посему – мы вне опасности, мы уверены в своих силах и готовы на любые решительные действия во имя жизни нашего рода!
Это много и много позже люди создадут гимны, разноцветные гербы, флаги и пограничные столбы, дабы «застолбить» за своим родом-племенем ту или иную часть земной поверхности.
А в самом начале нашего длинного эволюционного пути у нас было только оно – наше Дерево-бог. И мы на нём – слабые, и ещё не очень умные, и совершенно беззащитные на земной тверди под ним.
Наши зубы, наши ногти и наши мышцы не шли ни в какое сравнение с зубами, когтями и силой мышц наших многочисленных, вечно голодных и вездесущих врагов.
Нам не было на кого надеяться в этом враждебном по отношению к нам мире, кроме как на самих себя, свой ум и свою смекалку. А ещё – на защиту и покровительство нашего мифического прародителя, нашего самого первого бога – Древа трисвятого, Спасителя, Хранителя и Предка нашего рода человеческого. Надеяться на силу и мифическое могущество самого Его имени – силу его божественного Слова.
Вначале у нас было Слово-Бог, обозначившее это самое первое обожествлённое нами Дерево-божество:
Любовь и вера в нашего самого первого Бога-дерево, в силу его Слова, в итоге и сделали нас умными и сильными, хозяевами и властелинами этого мира.
Это потом, «поумнев» и «повзрослев», человечество познает и осознает самое себя в большей, чем когда-либо прежде, мере и в изумлении, широко раскрыв глаза, назовёт своего самого первого бога уже по-иному, презрительно: «Идол деревянный! Чурбан стоеросовый!».
Мол: «Куда же прежде глаза наши смотрели, когда мы все, как один, поклонялись этому бездушному деревянному истукану?!».
Что ж, как к каждому народу, так и к каждому из нас по отдельности, когда-то приходит то время, когда мы бросаем наземь без всякого сожаления свои детские игрушки – такие важные для нас вчера и такие бесполезные нам сегодняшним.
Мы уже повзрослели и поумнели, и наши детские игрушки нам теперь попросту ни к чему.
Однако без тех наших детских игрушек мы бы так, вне всякого сомнения, не повзрослели и так не поумнели, и не стали бы такими, какими мы есть сегодня.
А вначале нашего эволюционного пути, в нашем «детстве человечества», этот повсеместно «презираемый» нами сегодняшними «деревянный идол» почитался нами исключительно как Дерево-бог – Древо трисвятое.
Явление это хорошо известно в философии, как
Все мы, люди, родом из нашего детства, а человечество родом из своего «детства» – «детства человечества».
Вспомните, какой исключительной ценностью в свое время были для нас наши детские игрушки: куклы, модели авто или оружие и т. п.
Но прошло время, и мы выросли. И с некоторым пренебрежением и со слегка ироничной улыбкой мы теперь смотрим на наши детские игрушки.
А зря! Не будь у нас в свое время этих игрушек, и мы бы с вами выросли другими, далеко не лучшими, чем мы есть сегодня.
Аналогичная картина имеет место быть и с нашим мировозренческим религиозно-флористическим «деревянным» прошлым.