Происхождение Каббалы

Многие другие отрывки Бахир позволяют нам сделать дальнейший общий вывод: как только происходит такое восстановление гностических элементов и подходов, оно также может произвести новые мифические материалы в духе древних на основе тех же или похожих посылок. Процесс внутри плеромы, породивший эоны или сефирот, мог развиться заново с использованием чисто еврейских форм и на основе чисто еврейского материала, как только сложились предварительные исторические и психологические условия. На самом деле, такие предварительные условия существовали во время религиозного движения хасидов после крестовых походов во Франции и Рейнской области, а также в Провансе, таким образом, в тех областях, где гностическая религия катаров приобрела значительное влияние, если не добилась полного доминирования[166]. Похожий подход по отношению к ветхозаветному материалу разделяли, по крайней мере, частью, гностики и первые каббалисты, и они могли производить схожие результаты; в этом нет ничего особенно загадочного. Слияние этих старых и новых гностических материалов с религиозной и аскетической ориентацией немецких хасидов может объяснить образование гностической теософии древнейшей Каббалы, какой мы находим её в книге Бахир.

Вопрос о возможной связи между источниками Бахир и немецкими хасидами — это ни в коем случае не просто вопрос о гипотезах и аналитических выводах. Различные отрывки в книге, которые есть в нашем распоряжении, отчётливо указывают на связь с некоторыми интересами немецких хасидов, а также с традициями, которые, насколько мы знаем, известны и распространены только среди них. Внутренний анализ этих частей работы поддерживает процитированное в первой главе свидетельство Исаака Коэна о том, что книга Бахир пришла в Прованс из Германии. В этом отношении важно отметить отношения, существующие между рассуждениями книги Йецира и магией, и особенно мистическими описаниями и толкованиями о тайных именах Бога, которые занимают в Бахир важное место, разделы 63—81. Эти отношения и интересы характерны для немецких хасидов, которые, со своей стороны, уже получили немало такого материала из Италии и с Востока.

Материал, содержащийся в трёх этих магических текстах (разделы 79—81) написан почти полностью в стиле старых теургических трактатов, не вдаваясь в умозрительные или символические толкования, как это было и в большинстве других текстов. Жёсткая и стилизованная формулировка несёт на себе печать неизменного заимствования из более древнего источника. Раздел 79 представляет великое семидесятидвухбуквенное имя Бога, заимствованное из трёх стихов, Исх. 14:19—2, где каждый стих насчитывает семьдесят две буквы. Это великое имя было уже известно в литературе Хехалот, и оно также упоминается несколько раз, хотя и кратко, в Мидраше таким образом, что не остаётся сомнений — оно было позаимствовано из той же традиции[167]. Здесь, однако, оно неожиданно сочетается с заключением книги Йецира, словно есть связь между этими двумя традициями. Семьдесят два магических имени также запечатаны именем YHWH, как и шесть направлений небес в книге Йецира запечатаны именем YHW. Раздел 80 говорит о двенадцатибуквенном имени Бога, известном уже по талмудической традиции (Qldduslun 71а). но Бахир также передаёт огласовку. Только в литературе хасидов эта огласовка имеет соответствующие параллели[168].