Происхождение христианства

«То некоторые из стражи, войдя в город, объявили первосвященникам о всем бывшем. И сии, собравшись со старейшинами и сделав совещание, довольно денег дали воинам, и сказали: скажите, что ученики Его, придя ночью, украли Его, когда мы спали; и, если слух об этом дойдет до правителя, мы убедим его, и вас от неприятности избавим. Они, взяв деньги, поступили, как научены были; и пронеслось слово сие между иудеями до сего дня» (Мф. 28:11–15).

Следовательно, эти христиане думали, что воскрешение мертвого, лежащего уже три дня в могиле, произведет на очевидцев такое слабое впечатление, что довольно хорошей взятки, чтобы не только наложить на их уста печать молчания, но и заставить их рассказывать прямо противоположное.

Вполне понятно, что люди, придерживавшиеся этих взглядов, могли легко поверить легенде о воскресении.

Но этим еще не исчерпывается вопрос. Это легковерие и твердая уверенность в возможности воскресения не составляли специфической особенности христианской общины. Она делила эту веру вместе со всем иудейством того времени, поскольку все они ждали прихода мессии. Почему же только христианам было видение воскресшего мессии, почему не было его ни у одного из последователей других мессий, принявших тогда мученическую смерть?

Наши теологи скажут, что это следует приписать тому, в высшей степени глубокому впечатлению, которое производила личность Иисуса в отличие от всех других являвшихся тогда мессий. Но против этого говорит то обстоятельство, что деятельность Иисуса, длившаяся по всем данным только очень короткое время, прошла бесследно для массы, так что ни один из современников не счел нужным отметить ее. Напротив, другие мессии долго сражались против римлян и временами достигали успехов, которые засвидетельствованы историей. Неужели эти мессии производили меньшее впечатление? Допустим, однако, что Иисус не сумел приковать к себе влияние массы, но зато оставил, силой влияния своей личности, неизгладимые воспоминания среди своих немногих последователей. Но это могло бы объяснить еще, почему вера в Иисуса продолжала жить среди его личных друзей. Все же остается загадкой, почему эта вера приобрела пропагандистскую силу среди других людей, которые его не знали, на которых личность его не могла оказывать никакого влияния? Если только впечатление от личности Иисуса порождало веру в его воскресение и его божественную миссию, то вера эта должна была становиться тем слабее, чем слабее становились личные воспоминания о нем и чем больше суживался круг лиц, знавших его лично.

Потомки, как известно, не сплетают артисту венков, и в этом пункте есть много общего между ним и пастором. Все, что относится к знаменитым артистам, может быть повторено и о проповеднике, который ограничивается проповедями, действует только силою своей личности и не оставляет никаких произведений, переживающих его. Проповеди его могут производить потрясающее впечатление, они могут действовать самым возвышенным образом, но они не могут произвести такое же впечатление на людей, которые не слышали их от самого проповедника и знают их только в чужой передаче. Личность его на таких людей не может оказывать сильного влияния и нисколько не будет занимать их воображения.

Никто не оставляет по себе память, выходящую из узкого круга людей, знавших его лично, если он не оставляет какого-нибудь произведения, которое, даже отделенное от его личности, производит впечатление, будь это художественное творение — здание, портрет, музыкальное или поэтическое произведение, — или же научный труд — научное собрание материалов, теория, изобретение или открытие, — или, наконец, политическое или социальное учреждение или организация, вызванные им самим к жизни или в создании и укреплении которых он принимал выдающееся участие.