Происхождение христианства

Пока такое создание продолжает существовать и действовать, продолжает также жить и интерес к личности творца его. Если даже оно осталось незамеченным при его жизни и начинает разрастаться и приобретать значение только после его смерти, как это часто случается со многими открытиями, изобретениями, организациями, то вполне возможно, что интерес к его творцу пробуждается только после смерти последнего и все больше возрастает. И чем меньше он привлекал внимание при жизни, чем меньше лиц знали его, тем больше возбуждает он тогда фантазию, если он действительно создал нечто выдающееся, тем скорее личность его обрастает анекдотами и легендами. Мало того. Стремление людей искать при чину какого-нибудь социального явления — первоначально также всякого естественного процесса — в деятельности какой-нибудь личности так велико, что оно заставляет даже при наличии творения, приобретшего огромное значение, придумать для него специального творца или связать с этим творением какое-нибудь сохранившееся имя, если действительный творец забыт или если — что случается очень часто — это создание является продуктом многих соединенных сил, из которых ни одна не выдавалась из общей суммы их, так что нет возможности назвать его главного творца.

И если мессианство Иисуса не кончилось так же, как мессианство Иуды, Февды и других мессий того времени, то причину этого следует искать не в его личности, а в создании, которое связано было с его именем. Восторженное доверие к личности пророка, ожидание чуда, экстаз и вера в воскресение — все это мы встречаем в такой же степени у последователей других мессий, как и последователей Иисуса. Нельзя же искать различие между ними как раз в том, что им всем одинаково присуще. Тогда остается только одно различие между Иисусом и другими мессиями: в то время как последние не оставили после себя ничего такого, в чем продолжала бы жить их личность, первый оставил после себя организацию с учреждениями, которые соединяли его последователей и привлекали все новых.

Другие мессии только собирали в целях возмущения банды, которые разбегались, когда бунт не удавался. Если бы Иисус сделал то же самое, то имя его исчезло бесследно бы после того, как он был распят. Но Иисус, как он изображен в сохранившейся традиции, был представителем, передовым бойцом и основателем организации, которая пережила его и разрасталась все больше, становилась все могущественнее.

Если верить обычной гипотезе, то община Христа была организована только после его смерти апостолами. Но ничто не заставляет нас принимать эту гипотезу, которая к тому же очень невероятна. Она в действительности основывается на допущении, что сейчас же после смерти Иисуса его последователи ввели в его учение нечто совершенно новое, на что он не обратил никакого внимания, и что они приступили к организации, о которой ничего не было известно их учителю, сейчас же после поражения, которое могло бы разрушить даже прочную организацию. Но, по аналогии с другими организациями этого рода, начала которых нам лучше известны, мы должны были бы скорее принять, что коммунистические общества взаимопомощи, проникнутые мессианскими чаяниями, существовали среди иерусалимских пролетариев еще до Иисуса и что последний стал только их наиболее выдающимся пионером и мучеником.

Из Евангелия от Иоанна видно, что двенадцать апостолов уже при жизни Иисуса имели общую кассу. Но и от всех других учеников он требовал, чтобы они отдавали все свое имущество.

В Деяниях апостолов мы не встречаем ни одного указания, что апостолы организовали общину только после смерти Христа. Напротив, мы находим ее уже вполне организованной, она устраивает регулярно собрания и выполняет все остальные функции.

Первое упоминание об организации этой общины, в начале Деяний апостолов, гласит следующее:

«Они постоянно пребывали в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах» (Деян. 2:42). Это значит, что они продолжали соблюдать общую трапезу и другие коммунистические учреждения. Если бы последние были введены только после смерти Иисуса, то изложение гласило бы совершенно иначе.