Происхождение христианства из гностицизма

Уже Филон предостерегал от пагубных последствий аллегоризирования, которое, в стремлении находить в писа­нии символы духовной жизни, пренебрегало ради этого сокро­венного содержания внешнею формою и устраняло нацио­нальные законы и обычаи. В своем сочинении «О потомстве считающего себя мудрецом Каина» Филон с негодованием обращается к тому направлению иудейских гностиков, кото­рое ставило себя выше Демиурга, или творца мира, т. е. Иеговы, считало ум человеческий, вместе с софистом Прота­гором, потомком Каина, за меру всех вещей, уравнивало свой ум с умом божественным и при этом проповедовало отрица­ние закона. «Как можете вы», — восклицает он, обращаясь к ним, — «дерзать говорить и слушать высокие слова о свя­тости и почитании бога, если вы не имеете в себе самих бого­подобного духа? И когда вас упрекают в безбожии, вы дерзко защищаетесь словами, что вас в этом наставило превосходное руководство и учение Каина; что ему, оставляя в стороне все другие основания, уже потому должно следовать, что он не­опровержимо доказал силу своего учения, победив защитника противоположного учения, именно Авеля, и вместе с послед­ним уничтожив его мнение. Но я и мои друзья», — прибавляет Филон, — «предпочли бы умереть с благочестивыми, чем жить с безбожниками, ибо так умершие получат бессмертную жизнь, а так живущие — вечную смерть».

Что здесь, действительно, идет речь о секте каинитов, и что, следовательно, эта секта была уже известна Филону, а стало быть, гносис есть явление дохристианского происхо­ждения, на это впервые обратил внимание в названном сочи­нении Фридлендер. В этом, действительно, нельзя и сомневаться: ведь, относительно тех, которые утверждали, будто всякая мысль, чувство и речь — дар их собственной души, и таким образом вводили преступный и безбожный взгляд, Филон замечает, что они ведут свое происхождение от Каина, который, хотя не в состоянии был владеть самим собою, однако дерзал утверждать, что вполне обладает и всем прочим[12]. Каин, — продолжает он, пользуясь своей обычной аллегорией, — решил утвердить свое мнение, точно сооружал город. «Но так как всякий город состоит из домов, жителей и законов, то и здесь есть, прежде всего, дома: это — доказа­тельные заключения, которыми он, как бы стоя на стене, опро­вергает убедительные возражения противников, изобретая выдумки, вместо истины. Жители — это соучастники в безза­конии, безбожии, эгоизме, высокомерии и лживых мнениях, — люда, которые, не зная истины, нагромождая глупость, не­образованность, невежество и прочую родственную всему этому заразу, воображают себя мудрыми. Законы же пред­ставлены беззаконием, неправдою, несправедливостью, раз­нузданностью, наглостью, дерзостью, неумеренностью в похо­тях и бесчисленными неестественными вожделениями. Такие объединения основываются безбожными людьми по испор­ченности их души, пока бог, разгневанный их софистическими ухищрениями, не сокрушит неожиданно их дело до основа­ния. Это произойдет, хотя бы они выстроили город и башню, вершина которой достигает до небес». Но эти люди идут еще дальше. «В своем нечестивом злодействе они не только сами, собственными усилиями создают города (т. е. учительские мнения), но и принуждают к тому же благочестиво верующую массу израильского народа, навязывая ей путеводителей и учителей в злых делах».