Происхождение личности и интеллекта человека

экзерсисами первобытного мышления и сосуществовала с ними параллельно, то конфликтуя, то контактируя, но никогда не «сливаясь». Первоначально представленная одиночками, решившимися на конфликт с традицией и нормой, она долгое время существовала в «тени» чистого разума и не имела особого влияния. Порождена была, по всей вероятности, простыми агрессиями (praedonia, justa), желанием получить преимущества через обладание верными ответами на сложные вопросы и наблюдениями за неэффективностью тех решений, что предлагало первобытное мышление. До накопления того опыта, который мы можем сегодня маркировать как «естественнонаучный», была неэффективна, порождая лишь размышления, подобные тем, что прославили Фалеса Милетского или милые нелепости Аристотеля. Отчасти, «веками рождения» интеллекта (полного антагониста мышления первобытного) можно считать времена появления космогоний Анаксимандра, Ферекида Сиросского и Анаксимена. Ceterum, учитывая, что независимость их разработок от древнеиранской космогонии остается дискутивной и трудноопределяемой даже для крупнейших авторитетов в этой зыбкой области (таких как М. Л. Уэст, Э. Целлер, Э. Рет, Г. Дильс), «точная дата» зарождения интеллектуальной системы навсегда останется неизвестной. (Ignoramus et ignorabimus.)

Исходные, базовые способности разума homo очень не велики и, вероятно, не превышают таковых у большинства животных с развитыми связями структур мозга. (Подтверждением этого тезиса служит палеолитическая ипостась человека, когда тот в течение бесконечно долгого периода являлся самым обычным животным.)

Определенные преимущества, позволившие человеку сделать столь удачную эволюционную карьеру, т.е. создать орудия, первоначальные механизмы, ремесла, письменность, строительные навыки, по всей вероятности, бесполезно искать лишь в особенностях строения и объема его мозга.

Но эти преимущества, несомненно, есть, следовательно, есть вопрос, требующий ответа.

Традиции естествознания в целом и нейрофизиологии в частности предлагают в качестве области поиска этих преимуществ внецеребральные анатомические особенности homo и прежде всего — его передние конечности:

«Нервная система, как инициатор в овладении приматами сложными условиями древесной жизни, привела к формированию руки. При переходе в эволюции человека от древесной жизни к прямохождению на ногах, руки стали не органами движения и передвижения, а органами метания и труда. ...Удачное сочетание центра (мозга) и периферии (рук), “инициатива” мозга и активность в овладении и использовании сложных условий древесной жизни стали фактором чрезвычайной важности в эволюции человека» {Стрельников И. Д. Анатомо-физиологические основы видообразования позвоночных, 1970).

Еще более категоричен Г. Шеперд: «Главный интерес для нас представляют передние конечности, так как из них развились рука и кисть руки, т.е. органы, имевшие особое значение в эволюции приматов. Кисть руки — одно из наиболее эффективных и универсальных приспособлений, возникших в процессе филогенеза. Манипуляционные возможности кистей рук сыграли решающую роль в эволюции приматов» (Шеперд Г. Нейробиология, 1987. Т. 2).

Следует отметить, что данное понимание не является новацией или открытием физиологии XX века, оно с полной отчетливостью было сформулировано еще Клодом Адрианом Гельвецием в XVIII столетии: «Если бы природа создала бы на конце нашей руки не кисть с гибкими пальцами, а лошадиное копыто, тогда, без сомнения, люди не знали бы ни ремесел, ни жилищ, не умели бы защищаться от животных, и озабоченные исключительно добыванием пищи и стремлением избежать диких зверей, все еще бродили бы в лесах пугливыми стадами» (Гельвеций К. А. Об уме, 1973).

Puto, из трех предложенных выше реплик о роли кисти руки в эволюционной судьбе человека, наиболее содержательной и точной является реплика К. А. Гельвеция, т.к. в ее романтическом кате- горизме больше подлинной физиологии, чем в аккуратных выводах академиков XX века.

Илл. 65. Кисть руки человека

(Из выводов Г. Шеперда и И. Стрельникова не со всей полнотой явствует тот факт, что иная, чуть менее удачная конструкция передних конечностей навсегда оставила бы homo обычным животным, несмотря на всю развитость и «исключительность» его мозга.)

Breviter рассмотрим анатомическую и нейрофизиологическую составляющие феномена кисти руки человека (илл. 65).

Эволюционный путь от эврибазальных складок древних рыб до кистей рук приматов понятен и в известной степени очевиден.

Примерно 450 миллионов лет назад эти складки начали то «разгоняться» в плавники, то редуцироваться, то переформировываться в жгутовидные гибкие лучи, присоски, лопасти, пальцевидные выросты и щупальца. При выходе части организмов на сушу плавники и лопасти перестроились вместе с плечевым поясом, частично погрузившись под кожу и образовав ключицы, частично выпятившись, чтобы обеспечить минимальную пальцеходность (илл. 66).