Читаем Происхождение партократии полностью

Суд приговорил 12 человек к смертной казни, в том числе Гоца, Гендельмана, Тимофеева, Донского, Ратнер. Президиум ВЦИК утвердил приговор, но привести его в исполнение большевики все-таки не осмелились. Троцкий предложил Ленину более чем блестящий выход. Вот этот выход в рассказе самого Троцкого: «Приведение его (смертного приговора. – А. А.) в исполнение означало бы неотвратимо ответную волну террора. Ограничиться тюрьмой хотя бы и долголетней, значило бы просто поощрять террористов, ибо они меньше всего верили в долголетие советской власти. Не оставалось другого выхода, как поставить выполнение приговора в зависимости от того, будет или не будет партия (эсеров. – А. А.) продолжать террористическую борьбу. Другими словами: вождей партии превратить в заложников. Первое свидание мое с Лениным после его выздоровления произошло как раз в дни суда над социалистами-революционерами. Он сразу присоединился к решению, которое я предложил: «правильно, другого выхода нет» (Л. Троцкий, «Моя жизнь», ч. II, стр. 211-212).

Таким путем Ленин избавился и от партии эсеров. Для окончательной консолидации режима монопартийной диктатуры надо было обезвредить еще две социальные группы, которые сыграли в истории русского государства и русского общества выдающуюся роль: это интеллигенция и православное духовенство. В духовном подготовлении всех трех русских революций влияние русской радикальной интеллигенции ничуть не уступает тому влиянию, которое энциклопедисты оказали на подготовление Великой Французской революции. Но энциклопедисты боролись против абсолютизма монархического вовсе не для его замены другим, революционным абсолютизмом. В фокусе всех их страстей стоит свободный человек как высшая ценность всех ценностей. Когда революция, сметая старые устои, начала создавать новый порядок перманентного террора якобинцев, то те из энциклопедистов, которые еще остались в живых, оказались в лагере врагов нового абсолютизма. Так случилось и с русской не только демократической, но и радикальной интеллигенцией. Она подготовила духовно революцию 1905 года, но когда увидела ее кровавый лик, она в значительной части отвернулась от нее («Вехи»). Она подготовила духовно Февральскую революцию и приняла ее, но она осудила и решительно отвернулась от Октябрьской революции. Ничто Ленин так глубоко не презирал, как эту антибольшевистскую интеллигенцию. Поэтому он предоставляет полную свободу рук «рыцарю революции» по кровопролитию – Дзержинскому – расправиться с русской интеллигенцией по усмотрению его учреждения. В результате – преследование, аресты, расстрелы, бегство и массовые высылки за границу элиты русской политики, науки, искусства, религии.

Но выселять можно людей, а вот остаются еще исторические памятники и сокровища религиозного зодчества, которые напоминают о мощи и величии былого «проклятого времени», их ведь не выселишь – их начинают просто уничтожать. Если этот беспримерный после варваров вандализм не завершился тотальным уничтожением всех памятников старины и всех русских соборов, то только из-за усилия нескольких «болельщиков» старой культуры и архитектуры среди большевиков, вроде Луначарского и Максима Горького. Когда «болельщики» старались спасти не только вещи, но и людей, которые их создали или их обслуживают, то Ленин с раздражением их отчитывал. Что стоит, например, письмо, которое Ленин написал М. Горькому 15 сентября 1919 года о русской интеллигенции. Ленин пишет, что русская интеллигенция – это лишь «интеллигентики, лакеи капитала, мнящие себя мозгом нации. На деле это не мозг, а г…» (Ленин, ПСС, т. 51, стр. 48).

Институт марксизма-ленинизма при ЦК не постеснялся опубликовать это столь грубое, нецензурное письмо Ленина, но он не отважился зато опубликовать другое письмо, хотя и вполне цензурное, но чудовищное по своей античеловечности и произволу. Это письмо Ленина от 19 марта 1922 года секретарю ЦК Молотову для членов Политбюро. В Хронологии к Сочинениям Ленина есть прямое указание на это письмо:

«Март, 19 (1922 г.). Ленин в письме членам Политбюро ЦК РКП(б) пишет о необходимости решительно подавить сопротивление духовенства проведению в жизнь декрета ВЦИК от 23 февраля 1922 г. об изъятии церковных ценностей…» (Ленин, ПСС, т. 45, стр. 666-667).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
10 мифов о КГБ
10 мифов о КГБ

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷20 лет назад на смену советской пропаганде, воспевавшей «чистые руки» и «горячие сердца» чекистов, пришли антисоветские мифы о «кровавой гэбне». Именно с демонизации КГБ начался развал Советской державы. И до сих пор проклятия в адрес органов госбезопасности остаются главным козырем в идеологической войне против нашей страны.Новая книга известного историка опровергает самые расхожие, самые оголтелые и клеветнические измышления об отечественных спецслужбах, показывая подлинный вклад чекистов в создание СССР, укрепление его обороноспособности, развитие экономики, науки, культуры, в защиту прав простых советских людей и советского образа жизни.÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Александр Север

Военное дело / Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Покер лжецов
Покер лжецов

«Покер лжецов» — документальный вариант истории об инвестиционных банках, раскрывающий подоплеку повести Тома Вулфа «Bonfire of the Vanities» («Костер тщеславия»). Льюис описывает головокружительный путь своего героя по торговым площадкам фирмы Salomon Brothers в Лондоне и Нью-Йорке в середине бурных 1980-х годов, когда фирма являлась самым мощным и прибыльным инвестиционным банком мира. История этого пути — от простого стажера к подмастерью-геку и к победному званию «большой хобот» — оказалась забавной и пугающей. Это откровенный, безжалостный и захватывающий дух рассказ об истерической алчности и честолюбии в замкнутом, маниакально одержимом мире рынка облигаций. Эксцессы Уолл-стрит, бывшие центральной темой 80-х годов XX века, нашли точное отражение в «Покере лжецов».

Майкл Льюис

Финансы / Экономика / Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / О бизнесе популярно / Финансы и бизнес / Ценные бумаги