Происхождение партократии

Так как вернейшим единомышленником «тройки» в Политбюро был Бухарин, то Троцкий привел выступление Бухарина на одном из партийных собраний Москвы, как доказательство роста партаппаратного бюрократизма. Бухарин говорил там: «Недостатков, которые привели к известному полукритическому состоянию нашей партии, бесконечное множество… Обычно секретари ячеек назначаются райкомами… Приходят и спрашивают: "кто против?", и так как боятся высказаться против, то соответственный индивидуум назначается секретарем бюро ячейки… У нас в большинстве случаев выборы превращаются в выборы в кавычках. С порядком дня та же процедура… Зачитывается заранее заготовленная резолюция, которая проходит по шаблону… "Кто против?", а так как говорить против начальства нехорошо, то этим вопрос кончается… Вот обычный тип отношений в наших партийных организациях… "Никакой дискуссии!", "Кто против?" и т. д. и целая система таких приемов сводит на нет внутрипартийную жизнь… Я привел несколько примеров из наших ячеек. То же самое можно заметить в несколько измененной форме и по следующим рядам нашей партийной иерархии» («Тринадцатый съезд…», стр. 147-148).

Процитировав Бухарина, «одного из видных членов ЦК», Троцкий отметил, что причины, указанные Бухариным, «побудили ЦК, с теми или иными внутренними разногласиями, вынести в целом решение столь исключительной важности», решение, в котором сделан вывод: «интересы партии… требуют серьезного изменения партийного курса в смысле действительного и систематического проведения принципов рабочей демократии» (там же, стр. 147-148).

Как «Новый курс», так и «письмо 46-ти» (Пятаков, Преображенский, Серебряков, Сапронов, Смирнов, Осинский, Дробнис и др.) требовали проведения в жизнь вот этого самого единогласно принятого постановления ЦК. Нелепость сложившегося положения заключалась в том, что «тройка» вовсе не собиралась его проводить в жизнь; «тройка» просто создавала себе документом 5 декабря алиби против Троцкого, а Троцкий и всерьез думал, что старый курс бюрократизации партии кончился и отныне начинается «Новый курс».

ЦК хотел так проводить внутрипартийную «рабочую демократизацию», чтобы партии были предоставлены широкие права единодушно голосовать за ЦК, а всякого, кто его критикует, можно было бы подвести под ленинские санкции из резолюции «о единстве партии». X съезда. Троцкий и «46» выступали против этого. Троцкий процитировал на XIII съезде как раз то место из резолюции 5 декабря, где сказано, что «только постояннная живая идейная жизнь может сохранить партию, какой она сложилась до и во время революции, с постоянным критическим изучением своего прошлого, исправлением своих ошибок и коллективным обсуждением важнейших вопросов. Только эти методы работы способны дать действительные гарантии того, чтобы эпизодические разногласия не превращались во фракционные группировки… Для предотвращения этого требуется, чтобы руководящие партийные органы прислушивались к голосу широких партийных масс, не считали всякую критику проявлением фракционности…» (там же, стр. 152).

Закончив цитату, Троцкий сказал: «Это – составная часть той же резолюции ЦК, и я думаю, что мы не имеем ни прав, ни оснований выкидывать ее ни из нашей памяти, ни из истории партии» (там же).

Но ЦК все это выкинул из памяти и из истории, тем более, что, судя по стилю текста, автором этой резолюции был сам Троцкий, что, впрочем, впоследствии Сталин подтвердил, констатировав, что ЦК, несмотря и вопреки решению 5 декабря, рассматривает любую критику против ЦК как «мелкобуржуазный уклон» (оценка позиции Троцкого и «46-ти» на XIII конференции). Троцкий закончил эту часть речи указанием на то, что подобная политика ЦК вызывает у него «большие сомнения и величайшие опасения».

На требование Зиновьева, чтобы Троцкий вышел на трибуну и сказал, что в происходящей дискуссии права была партия («тройка»), а он ошибался, Троцкий ответил: «Никто из нас не хочет и не может быть правым против своей партии. Партия в последнем счете всегда права, потому что она есть единственный исторический инструмент, данный пролетариату для разрешения его основных задач. Ничего нет легче, как сказать: вся критика, все заявления, предупреждения и протесты, – все это было сплошной ошибкой. Я, товарищи, однако этого сказать не могу, потому что этого не думаю. Я знаю, что быть правым против партии нельзя. Правым можно быть с партией и через партию, ибо других путей для реализации правоты история не создала… Правда или неправда в отдельные моменты, но это моя партия… Если я здесь, по мнению иных товарищей, напрасно рисовал те или другие опасности, то я, со своей стороны, считаю, что я выполняю только долг члена партии… Не только у отдельного члена партии, но даже у самой партии могут быть отдельные ошибки, таковы, например, отдельные решения последней конференции» (там же, стр. 158-159).