Происхождение романа.

Но все это разовьется и сложится лишь позднее; фольклорный роман, подобный книге о Тиле, важен и интересен как одно из первых открытий той художественной структуры, из которой с необходимостью вырастает все многогранное богатство новой эпической формы. Здесь образ частного и «прозаического» человека впервые выступает как образ героя, центральной, стержневой фигуры широкого эпического повествования. Чтобы понять это открытие во всем его объеме и определенности, нам нужно рассмотреть развитие жанра хотя бы до того момента, когда он становится ведущим типом эпоса, — до первой трети XVIII века. Поэтому определенное понятие о сущности того жанра, истоки которого мы находим в народных романах эпохи Возрождения, может быть сформулировано только в заключительной главе данной работы. Книга о Тиле представляет собой лишь простейший организм «романного» типа, в котором в эмбриональном и очень свернутом виде заключены тенденции будущего богатейшего развития. Понять эти тенденции возможно, только имея представление о дальнейшей истории.

Но прежде чем перейти к этой истории, необходимо поставить вопрос об истинной методологии исследования. Как мне представляется, недостатки многих теоретико-исторических работ о литературе коренятся в несовершенстве или даже полной беспомощности самых основных методологических посылок. Один из важнейших пороков представляет в этом смысле характерное явление, которое С. М. Бонди метко называет «созиданием теории до теории». Это значит, что исследователь какой-либо проблемы (например, жанра, сюжета, стиха и т. п.) бессознательно исходит из какого-то — обычно весьма неясного и поверхностного — априорного понимания этой проблемы и незаметно для самого себя подгоняет изучаемый материал под эту свою неосознанную «теорию». В результате сам фундамент создаваемой им концепции неизбежно оказывается непрочным, шатким; а это, естественно, губит все здание. Постараемся же, чтобы избежать этого, подойти к методологии исследования со всей сознательностью, не замалчивая сложностей и противоречий.

Глава четвертая. ВОЗНИКНОВЕНИЕ РОМАНА КАК КОНКРЕТНОЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЦЕЛОСТНОСТИ

1. Проблема научной методологии.

При углублении в анализ происхождения романа (как, впрочем, и любого исторически складывающегося явления) обнаруживается особенная трудность и даже противоречивость всей проблемы. Ставя вопрос о происхождении романа, мы оказываемся перед необходимостью определить заранее (хотя бы для себя), что такое сам «роман», пути возникновения которого мы будем изучать. Однако, с другой стороны, глубокое понимание явления как раз подразумевает исследование его генезиса. Возникает своего рода «порочный круг», который не так-то легко разорвать. И серьезным недостатком многих работ о романе является сознательное или бессознательное стремление затушевать эту реальную трудность. Исследователь начинает просто описывать те или иные явления, представляющиеся ему наиболее ранними образцами романа, — например, позднеантичную прозу или рыцарский эпос. Он как бы молчаливо предполагает, что точное и полное понятие о романе существует заранее.

Между тем на самом деле в наличии имеется только поверхностное и путаное общее представление об этом жанре. И хуже всего как раз то, что это представление есть, присутствует и, следовательно, определяет все дальнейшее движение мысли. Исследователь, руководствуясь бессодержательным и неясным представлением о том, что такое роман, начинает на ощупь отыскивать в мировой литературе наиболее ранние явления, так или иначе соответствующие этому расплывчатому эталону.

При этом в конечном счете создается иллюзия, что выводы, сама концепция рождается из анализа конкретного материала. Но в действительности в основе всего лежит первоначальное поверхностное представление: ведь оно определило самый выбор тех, а не иных объектов анализа. Поэтому теоретический результат работы, ее итог, в сущности, предопределен той молчаливо подразумеваемой (часто даже неосознанной) «теорией», которая мерцала в мыслях автора еще до начала реального исследования. А эта «сама собой разумеющаяся» теория, как правило, бессодержательна, одностороння, неясна.

К тому же в литературоведении действует целый ряд малоплодотворных традиций, которые нередко возникают совершенно случайно, но потом отвердевают и становятся как бы непреодолимой силой. Так, в 1670 году французский теоретик Юэ возвел роман к античным повестям, обнаружив в них сходство с галантно-героическими повествованиями прециозной литературы своего времени (сходство действительно было, хотя также весьма внешнее). Статья Юэ получила очень широкое распространение (в 1783 году она появилась и на русском языке). Автор следующей большой работы по истории романа, англичанин Джон Данлоп («История повествовательной литературы», 1814), воспринял схему Юэ, и она стала прочной традицией.