Чтобы оценить, вызывает ли травля эмоциональные и поведенческие проблемы у детей десяти и двенадцати лет, мы обратились к свидетельствам матерей и преподавателей о поведении участников. В списке поведенческих проявлений, которые указывают на эмоциональные трудности, значились положения «много плачет», «слишком часто винит себя» и «тревожится». Поведенческие трудности мы оценивали по тому, насколько ребенок склонен к хулиганству (например, ворует ли) и агрессии (например, часто ли дерется). Это те же поведенческие проявления, о которых мы говорили в восьмой главе, посвященной тому, как на развитие ребенка влияет необходимость оставаться на чужом попечении, а также в девятой, где изучали, как на развитие ребенка влияет район, в котором он проживает. Мы использовали те же признаки, поскольку нам нужны были одни и те же величины как в исследовании E-Risk, так и в исследовании NICHD. Чтобы измерения были надежнее и, следовательно, точнее, мы вновь, совсем как когда изучали районы, свели вместе свидетельства родителей и учителей, на этот раз по поводу травли.
Как можно понять по ходу книги, в исследовании, подразумевающем наблюдение (а не эксперимент), где за жизнью детей следят год за годом, никак не вмешиваясь в их развитие, всегда есть опасность столкнуться с «обратной причинностью». Она происходит, когда некий искомый, но при этом мнимый исход связывают с тем, что предположительно является его причиной, но в действительности представляет собой следствие. Допустим, что плаксивые замкнутые дети, сами того не ведая, напрашиваются на травлю. В таком случае получается, что ребенок плачем и нелюдимостью сам склоняет окружение к травле, а не плачет и замыкается потому, что его травят. Это похоже на правду, поскольку задиры обычно выбирают в жертвы тех, кто послабее. Однако не поймите нас неверно: мы ни в коем случае не хотим сказать, будто жертва сама виновата в том, что ее травят.
Ввиду того, что происходит обратная причинность, нам приходится учитывать следующее: пусть даже травля и приводит к тому, что ребенок в будущем, как мы и предполагали, испытывает эмоциональные и/или поведенческие трудности, они на самом деле могут быть исходом тех поведенческих проявлений, которые возникли еще до начала травли. Поэтому мы решили проверить, с какими проблемами участники сталкивались еще
Во время других своих исследований, чтобы не перепутать причину и следствие, мы сначала свели к постоянной поведенческие проблемы, с которыми участники сталкивались к пятилетнему возрасту, а уже потом проверили, как травля влияла на них в десять и двенадцать лет. Сделав это, мы обнаружили, что у детей, которых травили в начальной школе, эмоциональные и поведенческие проблемы наблюдаются чаще, чем у тех, кого не травили. По правде говоря, мы анализировали данные таким образом, что выяснилось следующее: у детей, которых травили с пяти до двенадцати лет, эмоциональные и поведенческие проблемы с возрастом лишь
Стоит учесть, что травля – это не только обидно и не только вызывает эмоциональные и поведенческие проблемы.
Указанные эмоциональные и поведенческие проблемы уже сами по себе сильно усугубляют развитие ребенка, поскольку впоследствии ему сложнее находить близких друзей и хорошо учиться.
Другими словами, травля не только усиливает те эмоциональные и поведенческие проблемы, с которыми жертвы сталкивались до этого, но и запускают целую цепь явлений, которые самым пагубным образом сказываются на различных сторонах человеческого развития. Осознавая эту истину человеческого развития, мы приступили ко второй части нашего приключения в поисках связи между травлей и развитием и сосредоточились на самоповреждении – явлении, при котором дети нарочно увечат сами себя.
Самоповреждение