Происхождение тютельки

Впрочем, слава сама по себе может быть полезна даже писателям. Когда в московскую квартиру Чингиза Айтматова забрались воры, их постигла неудача. Ни одной из ценных вещей, находящихся в квартире – ни ковра на стене, ни фарфорового сервиза, ни вазы, – нельзя было украсть. Не имело смысла. Все с дарственными надписями. Правда, некоторым хотелось еще большей славы. Расул Гамзатов как-то пожаловался Иосифу Кобзону, что не может получить квартиру в Москве. Кобзон, чтоб ему помочь, пошел с просьбой к мэру Москвы Промыслову, но тот сказал, что Гамзатову предлагали уже три роскошные квартиры в престижных районах – на улицах Горького, Алексея Толстого и Чайковского, – но тот отказался. Кобзон выразил Гамзатову удивление, однако причина оказалась достаточно убедительной: тот считал (думаю, не без оснований), что эти улицы не станут переименовывать в его честь.

Почерк в шутке блестяще остроумного Михаила Светлова легко опознаваем и трудно повторим. Чисто светловский стиль – послать в запаздывающее с гонораром издательство телеграмму: «Вашу мать беспокоит отсутствие денег». Похвалить молодого поэта за то, что он написал два стихотворения, которых бы никогда не смогли написать Гейне и Пушкин, – одно о кино, другое о радио. Пригрозить поэту, стихи которого он перевел с молдавского: «Будешь сильно меня торопить с их публикацией – я тебя обратно на молдавский переведу!» Сделать официанту ресторана ЦДРИ заказ: «Всем по сто граммов водки, по салату и по сто рублей денег!» Ответить с ходу на назойливый вопрос: «Так кем же на самом деле был ваш отец?» (имелось в виду, не дворянин ли) чистосердечным признанием: «Только для вас и по секрету – он был крепостным у Шолом-Алейхема». И за считанные дни до смерти приглашать друзей к себе в больницу: «Приходите, приносите пива, а рак у меня свой».

Правда, не вся писательская слава доставалась членам СП. Вот типичный телефонный разговор конца 60-х: «Ты уже съел пирог, который дала тебе моя жена?» – «Съел». – «И жена съела?» – «Да, съела». – «Передай Мише, он тоже хочет попробовать». Что же имелось в виду? Да «Архипелаг ГУЛаг» исключенного из СП Солженицына. Не зря же Юлий Ким вспоминает о такой неслыханной в филологии вещи, как русско-русский разговорник. Что же это такое? Ничего особенного – карандаш и лист бумаги, чтоб не говорить в своей же квартире, где Те, Кому Надо, могут тебя подслушать, а писать. В частности, о том же «Архипелаге».

Вот она, слава – когда о твоей книге не говорят, а пишут! Впрочем, есть на это специальные люди, критики называются. Карел Чапек хорошо объяснил, кто они такие – люди, которые объясняют, что бы они сделали не так, как автор, если бы вообще умели что-то делать. Но книгопродавцы к ним прислушиваются. Один австрийский издатель, например, измерял качество книг с помощью линейки – по суммарной длине рецензий на эти книги в газетах. Издатели такой народ, что могут и писателя поправить в случае чего, и неплохо, кстати, на этом заработать. «Пышка» Мопассана разошлась в Америке в 1925 году тиражом всего в 1500 экземпляров. Издатели потерпели убыток, но книгу считали хорошей и выпустили ее еще раз под названием «Любовь и другие истории». Было продано 37 000 экземпляров. Издатели поняли, что шансы не потеряны, и в 1927 году издали ее под заглавием «Как свершилось заклание одной французской проститутки», распродав 54 700 экземпляров. Так же и с «Воспоминаниями» Казановы – на них сначала только потеряли деньги, но потом озаглавили «Величайший в истории совратитель женщин» – и продали весь тираж, да еще 20 000 экземпляров пришлось допечатывать.

Не умели все-таки классики придумывать названия. Представляете, как бы распродавались книги «Совратитель проститутки – каторжанин-доброволец», «Костер для сыноубийцы», «Сексуальный маньяк – любитель земноводных», «28 лет с козами вместо женщин»… А у них что? «Воскресение», «Тарас Бульба», «Царевна-лягушка», «Робинзон Крузо» – кто же такое купит? Детективы надо писать – ведь признал же сам Черчилль, что Агата Кристи заработала на преступлениях больше, чем Лукреция Борджиа! Тем паче что литературная группа «Улипо» недавно составила таблицу всех возможных детективных ситуаций и обнаружила только одну, еще никем не реализованную, – когда убийцей является читатель. Представляете, какой сенсационный успех ждет эту книгу?