Происхождение творчества. Провокационное исследование: почему человек стремится к созданию прекрасного

На первый взгляд кажется, что эта концепция родственного отбора, простирающегося через непотизм к сотрудничеству и альтруизму внутри целой группы, заслуживает особого внимания. И я тоже так считал, когда в 1960-х – начале 1970-х стал пионером создания науки социобиологии. И все же такой подход оказался глубоко ошибочным. Несмотря на повышенное внимание, которое ему первое время уделялось, никто и никогда так и не смог измерить ту самую «совокупную приспособленность» как основной параметр этой теории. Чтобы преуспеть в этом деле, нужно было не только определять попарное родство по всей группе, но и в динамике оценивать взаимные выгоды и потери от этой приспособленности. Было показано, что помимо чисто технических трудностей, сопровождавших решение этой задачи, она не может быть решена в принципе, потому что уравнения, предлагавшиеся для проведения ее общего анализа, оказались математически некорректными. У ошибочности такого подхода есть и базовая причина: в поле зрения данной теории в качестве единицы отбора пригодности находился отдельный член группы, а не геном. Совокупная приспособленность показывает, насколько хорошо человек связан с каждым партнером по группе, с учетом процентного соотношения общих с ним геномов, в течение всей своей репродуктивной жизни. Внешне такой подход выглядит привлекательным, но нет никаких доказательств реального существования такого процесса, как нет и никакой необходимости именно им объяснять происхождение продвинутого социального поведения.

Я признаю, что и сам сильно увлекался этой теорией, хотя знал, что хороший ученый должен всегда сохранять некоторую степень неопределенности и говорить в терминах вероятности. Но сейчас возникла необходимость преодолеть ту путаницу, которую создают все менее многочисленные исследователи, которые по-прежнему поддерживают теорию совокупной приспособленности, и уделять меньше внимания теоретическим обоснованиям и описаниям процесса группового отбора.

Почему так важны эти расхождения? Невозможно переоценить важность группового отбора как для естественных, так и для гуманитарных наук, а также для обоснования множества положений морали и политики. Это нужно совершенно ясно понимать.

Как впервые заметил Дарвин в своем труде «Происхождение человека» (прошу простить меня за обращение к авторитету), конкуренция между группами людей стала основным фактором, ответственным за формирование таких черт, которые всюду считаются благоприятными: щедрость, храбрость, самоотверженный патриотизм, справедливость, мудрость правителя. Чтобы объяснить эти качества исключительно индивидуальным отбором, необходимо встать на сторону циничной точки зрения на человека, признав существование генов эгоизма и порождаемые им хитроумные методы обмана и манипуляций. Здравый смысл говорит нам, что в человеке есть что-то, что стремится сделать его намного лучше. Мы восхищаемся группой братьев, вместе сражающихся на поле брани, пожарным, который рискует всем, анонимным филантропом, смелым преподавателем, приехавшим в Аппалачи. Это настоящие герои, и они живут среди нас. Их добрые дела – это страховочная сеть нашей цивилизации.

Из-за наличия группового отбора и его очевидных последствий для эволюции социального поведения человека есть основания предполагать, что лучшие черты нашей природы не вдалбливаются в нас под угрозой божественного возмездия, а являются биологически унаследованными. По случайному следствию фундаментальных принципов естественного отбора мы представляем собой нечто гораздо большее, чем сборище обученных дикарей.

В равной степени такому подходу отвечает и тот факт, что все люди в мире с приязнью относятся к дикой природе, любят ее флору и фауну, причем даже те из них, кто всю свою жизнь провели в городах. В этом смысле было бы ошибкой считать парки и заповедники прежде всего экономическими активами или хотя бы общедоступными оздоровительными клиниками. Задача сохранения дикой природы стоит на собственной моральной основе, которая является независимой и самодостаточной.

Происхождение морали (или ее отсутствия) хорошо описано в древней басне о скорпионе и лягушке. Скорпион хочет пересечь ручей, но не умеет плавать и просит лягушку перевезти его на ту сторону. «Так ты же ужалишь меня, – говорит лягушка, – тут мне и конец придет». «Да нет же, – отвечает скорпион, – я этого не сделаю; ведь если я ужалю тебя, то мы оба погибнем». Они начинают переправляться через ручей, и тут на полпути скорпион жалит лягушку. Когда становится ясно, что они оба утонут, лягушка спрашивает скорпиона, зачем же он так поступил. «Ну такая уж у меня природа!» – отвечает скорпион.

10. Прорыв

Становится все более очевидным, что естественный отбор запрограммировал каждый бит биологии человека – каждый палец ноги, каждый волосок и сосок, конфигурацию каждой молекулы в каждой клетке, каждую цепь нейронов в мозге и в пределах всего этого каждый признак, который делает нас людьми.