Происхождение творчества. Провокационное исследование: почему человек стремится к созданию прекрасного

Окончательный переход к Homo sapiens начался во время существования Homo erectus, но, скорее всего, он произошел не у этого вида, а раньше, у его собственного очевидного прямого предка Homo habilis. Служащие доказательством этого окаменелости хабилин встречаются намного реже, чем Homo erectus, а также более поздние переходные виды, непосредственно предшествовавшие Homo sapiens.

Очевидно, что именно у Homo habilis, обитавшего в Африке в период от 2,3 до 1,5 миллионов лет тому назад, началось то отклонение, которое привело к возникновению современного человека. На этом участке предыстории объем его черепа, а следовательно, и объем мозга, вырос с 500 до 800 см³и значительно превысил объем черепа современного шимпанзе. Этот параметр снова вырос у Homo erectus (около 1000 см³), а затем и у Homo sapiens (в среднем 1300 см³ или более). Этот значимый порог впервые пересек ранний Homo sapiens; больший мозг обеспечивал большую память, что привело к возникновению навыков внутреннего повествования, а затем – впервые в истории жизни на Земле – и к настоящему языку, а уже из языка вышло все наше не имеющее аналогов творчество и вся культура.

Мы по-прежнему эволюционируем, но не за счет прямого отбора, ведущего к более крупному мозгу и более высокому интеллекту, а за счет гомогенизации того, что мы создали с помощью скрещивания по всему миру. В целом генетические различия между популяциями резко сокращаются, а общее генетическое разнообразие человечества остается примерно одинаковым. В биологии, как и в культуре, мы становимся все более единым видом.

11. Генетическая культура

Экспоненциальный рост размера мозга, начавшийся во время хабилинского периода предыстории около двух миллионов лет тому назад, оказался самым быстрым преобразованием сложного организма за всю историю жизни на Земле. Он был обусловлен уникальным режимом эволюции, называемым коэволюцией генов и культуры, при котором культурные инновации увеличивали скорость, с которой распространялись гены, способствующие развитию интеллекта и умению сосуществовать с себе подобными. И наоборот – в порядке взаимности полученные генетические изменения увеличивали вероятность культурных инноваций.

По сценарию, широко распространенному среди современных ученых, все началось с того, что у одного из африканских австралопитеков возникло смещение от вегетарианской диеты к диете, богатой мясом, прошедшим тепловую обработку. Это событие не было обычным изменением, новым выбором блюда из меню, но не было оно и чистым капризом вкуса. В конце концов это изменение привело к полным наследственным преобразованиям в анатомии, физиологии и поведении. В результате у данного вида австралопитека уменьшились размеры тела, стали меньше челюсти и зубы, причем последние побелели, череп раздулся и приобрел шаровидную форму. Изменилось и сообщество пралюдей: из группы, блуждавшей, словно шимпанзе, по охраняемой территории, члены которой добывают себе пищу как самостоятельно, так и в маленьких группах, это сообщество превратилось в более крупное и лучше координирующее свои действия собрание, состоящее из групп охотников и собирателей. Все они уходили на охоту со своих стационарных стоянок стаями, как волки, и стаями же к ним возвращались. Видимо, именно такие хабилины, обладавшие свободой рук и большим интеллектом, научились приносить огонь на участок, а затем его поддерживать и контролировать.

Подобная нарисованная в теории реконструкция повлекла за собой интерес ученых к изучению а) ископаемых останков и б) образа жизни современных охотников-собирателей. Выяснилось, что мясо достаточно крупных жертв они делят между собой так же, как это делают волки, дикие африканские собаки и львы. С учетом относительно высокого уровня интеллекта, которым обладают крупные наземные приматы в целом, исследователи сделали вывод о том, что в дочеловеческой эволюции существовал этап, на котором имели место беспрецедентные до того степени сотрудничество и разделение труда. Развитию этих качеств также способствовали повышенная конкуренция во владении социальными навыками среди членов группы, что привело к их естественному отбору на индивидуальном уровне и еще более усилило конкуренцию между группами. А естественный отбор на групповом уровне особенно благоприятствовал альтруизму и сотрудничеству.