Происхождение видов

Указывают ли эти сложные и своеобразные законы, что виды одарены были бесплодием просто для того, чтобы предупредить их смешение в природе? Не думаю. Ибо почему бесплодие при скрещивании различных видов было бы столь крайне разнообразно по степени, между тем как, надо думать, одинаково важно предохранить всех их от смешения? Почему степень бесплодия врожденно изменчива у особей одного и того же вида? Почему некоторые виды скрещиваются легко и в то же время производят весьма бесплодных гибридов, а другие виды скрещиваются крайне трудно и, однако, производят довольно плодовитых гибридов? Почему результат взаимных скрещиваний между теми же самыми двумя видами представляет часто также большое различие? Почему, можно даже спросить, возможно самое образование гибридов? Наделить виды особой способностью производить гибридов и затем остановить их дальнейшее размножение при помощи различных степеней бесплодия, не имеющих прямого отношения к легкости первого скрещивания между их родителями, – странным представляется такой порядок.

Предыдущие законы и факты, с другой стороны, ясно указывают, как мне кажется, на то, что бесплодие как первых скрещиваний, так и гибридов есть явление, сопутствующее или зависящее от неизвестных различий в их воспроизводительных системах; различия эти настолько своеобразны и ограничены по своей природе, что при взаимных скрещиваниях между одними и теми же двумя видами мужской половой элемент одного часто свободно действует на женский половой элемент другого, но не наоборот. Нелишним будет выяснить при помощи примера несколько полнее, что я подразумеваю, говоря, что бесплодие есть нечто сопутствующее другим различиям, а не специально созданное свойство. Так как способность одного растения прививаться к другому не существенна для их благополучия в естественных условиях, то никто, я думаю, не предположит, что эта способность есть специально дарованное свойство, и согласится, что она – сопутствующий результат различий в законах роста обоих растений. Иногда мы можем видеть причину, почему одно дерево не прививается к другому, в различиях скорости их роста, твердости их древесины, в периоде движения и свойств сока и т. д.; но в большинстве случаев мы не можем указать никакой причины. Большая разница в размерах двух растений или то различие, что одно, положим, древесное, а другое травянистое, одно вечнозеленое, а другое с опадающей листвой, и приспособленность их к очень различным климатам не всегда препятствуют прививке двух растений друг к другу. Как при скрещивании, так и при прививке восприимчивость растений ограничена систематическим сродством, потому что никому еще не удалось привить одно к другому деревья, принадлежащие к совершенно различным семействам; а с другой стороны, весьма близкие виды и разновидности одних и тех же видов обыкновенно, хотя не всегда, легко прививаются друг к другу. Но, как и при скрещивании, эта способность далеко не безусловно определяется систематическим сродством. Несмотря на то что многие различные роды того же семейства прививались друг к другу, в других случаях виды одного и того же рода отказываются прививаться друг к другу. Груша гораздо легче прививается к айве, которая относится к другому роду, чем к яблоне, принадлежащей к одному роду с грушей. Даже различные разновидности груши с неодинаковой легкостью прививаются к айве; то же самое замечается относительно прививки различных разновидностей абрикоса и персика к некоторым разновидностям сливы.

«Я был изумлен, когда увидел, насколько одни и те же законы общи обоим царствам природы – растительному и животному»

Как мы видели, Гертнер нашел, что у разных особей, принадлежащих к одним и тем же двум видам, замечается иногда врожденное различие в способности к скрещиванию; то же самое, по мнению Сажрэ, встречается и при прививке различных особей одних и тех же двух видов друг к другу. Мы видели, что при взаимном скрещивании легкость, с какой оно достигается, часто далеко не одинакова; то же наблюдается и относительно прививки; например, обыкновенный крыжовник не может быть привит к смородине, тогда как смородина, хотя и с трудом, прививается к крыжовнику.