Происхождение видов

Прежде всего нужно всегда помнить о том, какого рода промежуточные формы должны были, согласно теории, некогда существовать. Когда я рассматриваю какие-нибудь два вида, мне трудно преодолеть в себе желание создать в воображении формы, непосредственно связывающие эти два вида. Но это совершенно неправильная точка зрения; мы должны всегда представлять себе формы, промежуточные между каждым данным видом и его общим, но неизвестным предком; а предок, конечно, должен был чем-нибудь отличаться от всех своих измененных потомков. Вот простая иллюстрация этого: трубастый голубь и дутыш оба произошли от скалистого голубя; если бы у нас были все промежуточные разновидности, когда-либо существовавшие, мы имели бы совершенно непрерывный ряд переходов между каждой из этих форм и скалистым голубем, но мы не имели бы разновидностей, прямо промежуточных между трубастым голубем и дутышем, не имели бы, например, формы, совмещающей в себе несколько распущенный хвост и немного раздутый зоб – эти характерные признаки двух только что упомянутых пород. Мало того, эти две породы настолько видоизменились, что если бы у нас не было исторических или каких-либо косвенных доказательств относительно их происхождения, мы не могли бы и решить, сравнивая их признаки с признаками скалистого голубя, C. livia, произошли ли они от этого вида или от какой-нибудь другой близкой формы, например C. oenas.

То же бывает и с естественными видами; если мы возьмем две формы, далеко одна от другой отстоящие, например, лошадь и тапира, мы не имеем никаких оснований предполагать, что существовали когда-нибудь звенья, непосредственно промежуточные между ними, но можем думать, что они существовали между каждой из этих форм и их неизвестным общим предком. Этот общий предок должен был иметь во всей своей организации много сходного и с тапиром, и с лошадью, но некоторыми чертами своей организации он мог значительно отличаться от обоих этих животных, может быть, даже больше, чем они различаются одно от другого. Поэтому во всех подобных случаях мы были бы не в состоянии распознать родоначальную форму каких-нибудь двух или большего числа видов, даже если бы подробно сравнили организацию родоначальной формы с организацией ее измененных потомков; нам удалось бы это разве лишь в том случае, если бы мы располагали в это же самое время почти полной цепью промежуточных звеньев.

Вполне возможно по моей теории, чтобы одна из двух ныне живущих форм произошла от другой, например, лошадь от тапира; в этом случае между ними должны были существовать прямые промежуточные звенья. Но такой случай предполагает, что одна из форм оставалась в продолжение очень долгого периода неизменной, а ее потомство изменилось в очень значительной степени, что, в силу конкуренции между одним организмом и другим, между детьми и родителями, было бы крайне редким явлением, так как всегда новые и более совершенные формы жизни стремятся вытеснить старые и менее совершенные формы.

По теории естественного отбора все ныне живущие виды были связаны с родоначальным видом каждого рода различиями, не превышающими те, которыми различаются в настоящее время естественные и домашние разновидности одного и того же вида, а эти родоначальные виды, ныне в большинстве случаев вымершие, были в свою очередь подобным же образом связаны с более древними формами, и так далее, постоянно сходясь и приближаясь к общему предку каждого большого класса. Таким образом, количество промежуточных и переходных звеньев между всеми живущими ныне и вымершими видами должно было быть непостижимо велико. И, конечно, если только эта теория верна, все они существовали на земле.

Об определении продолжительности геологического времени по быстроте отложения осадков и размерам денудации