Происхождение видов

Но можно возразить, что если все органические существа обнаруживали наклонность подыматься на высшие ступени организации, то каким образом еще существует в мире множество низших форм и каким образом в пределах каждого большого класса некоторые формы гораздо более высоко развиты, чем другие? Почему более высоко организованные формы не вытеснили и не истребили повсеместно форм низших? Ламарк был настолько убежден в присущем всем организмам врожденном и неуклонном стремлении к совершенствованию и так сильно чувствовал это затруднение, что пришел к предположению о постоянном возникновении новых и простейших форм путем самопроизвольного зарождения. Что бы ни предстояло раскрыть науке будущего, до настоящего времени она, однако, не подтвердила истинности этого предположения. С точки зрения нашей теории, продолжительное существование низших организмов не представляет никакого затруднения, так как естественный отбор, или переживание наиболее приспособленного, не предполагает необходимо прогрессивного развития, – он только подхватывает проявляющиеся изменения, благоприятные для обладающего ими существа в сложных условиях его жизни. А, спрашивается, какую пользу, насколько мы в состоянии о том судить, могли бы извлечь из более высокой организации инфузория, глист или даже земляной червь? А если в этом нет никакой пользы, то естественный отбор либо совсем не будет совершенствовать эти формы, либо усовершенствует их в очень слабой степени, так что они сохранятся на бесконечные времена на их современном низком уровне организации. И геология свидетельствует, что некоторые из самых простейших форм, инфузории и корненожки, в течение громадных периодов времени сохранялись такими же, какими мы их знаем теперь. Но предположить, что большинство ныне существующих низших форм нисколько не подвинулось вперед, с самой зари органической жизни, было бы крайне опрометчиво, так как всякий натуралист, исследовавший какой-нибудь из этих организмов, которые теперь, как думают, стоят на очень низком уровне, конечно, бывал поражен их поистине изумительной и прекрасной организацией.

«Если слабый человек мог достигнуть таких значительных результатов путем искусственного отбора, то я не вижу предела для тех изменений, той красоты и сложности взаимных приспособлений организмов друг к другу и к физическим условиям их жизни, которые могли быть осуществлены за долгое время в силу естественного отбора»

Почти те же замечания применимы, когда мы рассматриваем различные степени организации в пределах одной большой группы, например, когда среди позвоночных мы встречаем одновременно млекопитающих и рыб, когда среди млекопитающих встречаем и человека, и утконоса, среди рыб – акулу и ланцетника (Amphioxus), эту рыбу, по крайней простоте своей организации приближающуюся к беспозвоночным. Но млекопитающие и рыбы едва ли конкурируют друг с другом; переход всего класса млекопитающих или некоторых его представителей на высшую ступень организации не ведет к тому, чтобы они заняли место рыб. Физиологи полагают, что для высшей деятельности мозга необходимо, чтобы он омывался теплой кровью, а это требует воздушного дыхания; таким образом, недостатком теплокровных млекопитающих, живущих в воде, является необходимость постоянно подниматься на поверхность для дыхания. Среди рыб представители семейства акул, конечно, не будут стремиться вытеснить ланцетника, так как этот последний, как сообщает мне Фриц Мюллер, имеет единственным товарищем и соперником на бесплодных песчаных берегах Южной Бразилии какого-то аномального кольчатого червя. Три низших отряда млекопитающих, именно сумчатые, неполнозубые и грызуны, живут в одной и той же области Южной Америки совместно с многочисленными обезьянами и, по всей вероятности, мало сталкиваются друг с другом. Хотя организация в целом подвинулась и продолжает во всем свете подвигаться вперед, тем не менее органическая лестница будет всегда представлять различные ступени совершенства, потому что высокое развитие некоторых целых классов или некоторых их представителей не влечет за собою необходимо вымирания тех групп, с которыми они непосредственно не конкурируют. В некоторых случаях, как увидим далее, низко организованные формы, по-видимому, сохранились до настоящего времени только потому, что они обитали в совершенно замкнутых или исключительных стациях, где подвергались менее суровой конкуренции и где их малочисленность ослабила шансы возникновения благоприятных изменений.