Происхождение всех вещей

Посредством крайне эффективного таитянского телеграфа (команда быстроногих горластых сорванцов) по острову быстро разнесся слух, что приехал Завтра Утром, и на берегу залива Матавай с каждым часом становилось все более шумно и многолюдно. Альма хотела отыскать преподобного Уэллса — у нее к нему было много вопросов, — но его крошечную фигурку то и дело поглощала толпа, и ей лишь изредка удавалось увидеть его мельком: преподобный сиял от счастья, а его белые волосы трепал сильный ветер. Сестру Ману Альме также перехватить не удалось; та так разволновалась, что потеряла свою огромную соломенную шляпу, и рыдала, как школьница, в толпе щебечущих взбудораженных женщин. Мальчишек из банды Хиро тоже нигде не было видно — точнее, они были здесь, в толпе, но передвигались так быстро, что Альма ни за что бы не успела поймать их и расспросить.

Затем люди на пляже, словно приняв единогласное решение, приступили к празднованию. Расчистили место для борцовских и боксерских поединков. Молодые люди срывали с себя рубашки, натирались кокосовым маслом и вступали в бой. Вдоль берега носились дети, устраивая импровизированные гонки. На песке начертили круг, и начался петушиный бой. Появились музыканты, те принесли с собой самые разнообразные инструменты, от туземных барабанов и флейт до европейских рожков и скрипок, и загремела музыка. В другой части берега мужчины усердно копали яму для костра и выкладывали ее камнями. Предполагался великий пир. Вскоре Альма увидела сестру Ману, которая неожиданно схватила свинью, прижала ее к земле и зарезала, к вящему ужасу скотины. При виде этого Альма невольно возмутилась: как долго она ждала возможности отведать свинины, а Завтра Утром понадобилось только явиться, и вот, пожалуйста, дело сделано. Уверенной рукой Ману разделала свинью длинным ножом. Она с улыбкой вытянула из нее кишки, как хозяйка, тянущая помадку всем на забаву. Ману и еще несколько дюжих женщин поднесли тушу свиньи к открытому пламени в яме, чтобы опалить щетину. Затем обернули ее листьями и опустили на горячие камни. На смерть свинью сопроводили и немало цыплят, павших жертвами поклонения туземцев Завтра Утром.

Альма увидела, как мимо пробежала миловидная Этини с охапкой плодов хлебного дерева. Альма подскочила к ней и, тронув за плечо, спросила:

— Сестра Этини, прошу, скажите: кто такой Завтра Утром?

Этини повернулась к ней с широкой улыбкой.

— Сын преподобного Уэллса, — отвечала она.

— Сын преподобного Уэллса? — переспросила Альма. Но у преподобного Уэллса были только дочери, и лишь одна из них осталась в живых. Если бы сестра Этини не говорила по-английски так бегло и правильно, Альма решила бы, что та ошиблась.

— Его сын по тайо, — пояснила Этини. — Завтра Утром — его приемный сын. Он и мой сын тоже, и сестры Ману. Он сын всех в этом поселке! По тайо все мы семья.

— Но откуда он родом? — спросила Альма.

— Отсюда, — отвечала Этини, не скрывая того, что чрезвычайно гордится этим фактом. — Завтра Утром — наш земляк.

— Но откуда он приехал сегодня?

— Он прибыл с Райатеа, где теперь живет. У него там своя миссия. На Райатеа он добился огромных успехов, а ведь когда-то жители этого острова были враждебнее всего настроены к истинному Богу. Люди, которых он привез с собой сегодня, это его новообращенные, точнее, лишь некоторые из них. На самом деле их намного больше.

У Альмы осталось множество вопросов, но сестра Этини спешила на праздник, поэтому Альма поблагодарила ее и отпустила. Затем села в тени, под кустом гуавы, у реки. Значит, Завтра Утром прибыл с Райатеа. «Он проделал неблизкий путь», — с восхищением подумала женщина. Постепенно ситуация начала проясняться. Теперь Альма вспомнила, как преподобный Уэллс рассказывал ей о своих приемных сыновьях — образцовых выпускниках миссионерской школы в заливе Матавай, каждый из которых основал собственную миссию на одном из дальних островов. Альма помнила, что среди островов, упомянутых Уэллсом, был и Райатеа, однако он никогда не упоминал имени Завтра Утром. Это имя Альма бы запомнила. Преподобный Уэллс назвал его иначе.

Тут Альма увидела, что мимо снова бежит сестра Этини, на этот раз с пустыми руками; и снова она бросилась к ней и преградила ей путь. Альма знала, что мешает ей, но ничего не могла с собой поделать.

— Сестра Этини, — спросила она, — а как зовут Завтра Утром?

Сестра Этини растерялась.

— Его так и зовут — Завтра Утром, — отвечала она.

— Но как его называет брат Уэллс?