Происки любви (СИ)

  Леша заселялся официально: получил разрешение, нашел коменданта, получил постель, Сергей показал ему его кровать; и вечером он оказался в комнате один: ни Сергея, ни хозяина кровати возле двери, с которым он еще не успел и познакомиться не было. Леша лежал в постели с книжкой, когда в двенадцатом часу в комнату завалилась шумная компания. Все были пьяные, и не скрывали этого, громко разговаривая, и пытались орать, что-то вроде песни. Серега проорал: " Гуляй парнишка - мы из ресторана", - и кинул стул на тумбочку, стоящую возле своей кровати. Большое стекло, для копирования чертежей, которое стояло на полу, опираясь на тумбочку, разбилось вдребезги; самодельная лампа упала с тумбочки и её лампочка тоже разбилась. Осколки рассыпались везде, даже несколько на кровать попали. Леша ошарашенно смотрел на происходящее, он боялся, что и в его постель попали осколки. " Что ты натворил ...?!",- эмоционально, и довольно добродушно, без укора высказался один из пришедших, плотного телосложения круглолицый товарищ, второй, с пьяной ухмылкой, только смотрел. " Не боись",- прокричал Сережа -

  " Сейчас приберу", и пошел за веником, куда-то там, в коридор.

  - Миша,- протянул руку с добродушной улыбкой круглолицый.

  -Алексей,- пожал руку Леша.

  -Я тут раньше жил, - сказал Миша.

  Леша не стал ничего выяснять. Тут в комнату зашел Сергей с метелкой и совком.

  -Ладно, мы пошли, - сказал Миша с сотоварищем.

  Попрощавшись с Сергеем за руку, они ушли. Сергей смел осколки в кучку прямо по середине комнаты.

  -А где товарищ?,- спросил Леша, и мотнул головой в сторону застеленной кровати, одиноко стоящей напротив стенного шкафа у двери.

  - Он редко тут ночует. Наверно, у очередной бабы. Еще успеешь познакомиться, нормальный мужик.

  -...

  - Не переживай, балдеем мы не каждый день. А только когда деньги есть, через паузу, с ухмылкой, произнес Сережа.

  Опьянение его уже почти прошло. Может оно, вообще, было во многом напускное.

   Утром их разбудил громкий стук в двери. В открытые двери вошла комендантша. Это была дородная женщина лет за сорок.

  - Что это у вас творится?!

  - Стекло фон, вот случайно, разбили,- виновато сказал Сережа. Комендантша уставилась на кучку стекла.

  -Приберем, - заверил Сережа.

  -А кто это у вас тут ночует,- комендантша окинула взглядом Лешу, лежащего еще в кровати.

  Леше не успел ничего и ответить, как комендантша сказала:

  "Ах да, да - помню", и скрылась за дверью.

  Так начался его первый день новой жизни, в которой было место не только учебе. Учеба выходила на первый план только во время сессии, а остальное время отдавалось другим насущным потребностям, неизбежно возникающим перед молодым человеком в жизни. И это было не пропитание, к которому принято было относиться безответственно. Были деньги - гуляли, не было - питались супчиками из пакетов, приготовленными в жирной, давно не мытой кастрюле. А когда желудок сильно давал о себе знать, то пытались стрельнуть денег у кого они были, и анафема была тому, кто не давал. Вообще-то, пропитание было личным делом каждого, и каждый поступал в меру свой "испорченности". Однажды, у единственной, жившей в общежитии африканки, негры были, а негритянка была одна, - сперли курицу, которую она оставила тушиться на общей кухне, отлучившись в свою комнату. Этот международный скандал, уже оброс легендами: как она с бешенным выражением лица бегала по комнатам, и пыталась унюхать свою курицу, а укравшие так быстро справились с курицей, что поиски её были тщетны. Рассказанное, с улыбкой, Сергеем , не вызвало соответствующей реакции у Леши, ему это было не по душе, даже, неожиданно, немного стыдно, и он промолчал. Леша не относил себя к праведникам, но и на подобную наглость был не способен. Сергей, хоть и позволял себе иногда расслабиться, но к людям, тоже относился по-человечески. Как говорится, " свобода и права человека" соблюдались, и общий быт сблизил. Леша и Сергей, можно сказать, подружились. У них появились общие темы, для разговоров. Главная тема разговоров была, конечно, о сексе. А как тут ей не быть, когда гормоны в крови, а с верхнего этажа, сквозь открытые окна, доносятся душераздирающие воображение стоны, чуть не вопли, а потом видишь идиллию двух лиц в окне, его-черное , и её - блондинки, вся - в белом. Огонь в воображении, сам-собой, разгорится. Разговоры их, конечно, носили больше информационный характер, чем практично-деловой. Они и сами были, в силу разных причин, более теоретиками, чем практиками, но, если бы конкретные личности, которые бы даже и в разряд своих знакомых не могли их отнести, знали, что они об их знают и говорят, то их реакция могла бы их сильно удивить, возможно, что и шокировать.