Пройти через туман 2

— Там рубер и два топтуна, — тихо, но не менее экспрессивно, ответила Мамба, — Судя по всему, рубер — ваш старый знакомый. Передвигается на четырёх ногах. Удивительно. Я таких вообще ещё не видела. Когтей нет совсем. Копыта раздвоенные. Только очень мощные. В броне и шипах вся голова. И пасть. Всем пастям пасть.

Я наблюдал краем глаза за нашим азиатским компаньоном и видел, как стремительно его лицо теряет краски.

— Надо валить! — шёпотом прокричал он, — Он нам не по зубам!

— Ты дурак? — с пролетарской прямотой рубанула крёстная, — Заведи КАМАЗ, и через минуту эти славные парни сядут тебе на хвост. Я не понимаю, как они нас не унюхали и не услышали, пока мы с лотерейщиком разбирались. Надо где-то отсидеться, пока они не уберутся…

— Я пойду Монтане сообщу, — закопошился Бурят, — Старший он, у него голова большая, пусть думает.

— Бежать от таких заражённых — умрёшь уставшим, — спокойно сказал я, уже взяв эмоции под контроль, — Мы должны убить их.

— Что ты сказал? — возбуждённо зашептала Мамба.

— Ты псих! — шёпотом, но очень эмоционально ответил Бурят, — У меня из оружия только «Сталкер», а тут нужен гвардейский миномёт «Град»!

Я улыбнулся, отчего азиата передёрнуло. Ну да, не красавец я в нынешнем обличии. От улыбки кваза рука против воли за пистолетом тянется.

— Я к Монтане!

— Давай, — кивнул я Буряту, недоумевая, чем может быть ценно мнение алкоголика в такой ситуации, и обернулся к Мамбе, — Дай прицел.

Всё, как описала крёстная. Четыре заражённых медленно продвигаются в хвосте процессии медляков и жрут, жрут, жрут. Похоже, их не слишком смущает то, что эти изломанные печальные фигуры такие же жертвы местной заразы, как и они сами.

— Смотри, как поступим, — тихо обратился я, — Я выйду и выманю рубера между этих домов, а потом разверну его к тебе спиной, потом леопардовым скоком уйду в тот подъезд. Сможешь попасть в споровый мешок?

— Ты совсем чокнутый? — вытаращила на меня огромные глаза крёстная, — Их четверо!

Снизу грохнул ружейный выстрел.

Глава 28

Гулко разнёсшийся эхом по пустынным улицам ружейный выстрел послужил катализатором. События понеслись вскачь. Быстро брошенный взгляд в сторону заражённых сообщил — этот громкий звук слышали не только мы. Топтуны сорвались с места, словно наскипидаренные, за ними будто бы лениво вразвалочку засеменил рапан.

— Действуем, как сказал!

Возражений и ругательств напарницы я уже не слушал, сорвался с места в карьер. В проём люка спрыгнул солдатиком, да и по лестницам я не бежал, а прыгал с середины пролёта через перила на нижний, уже не заботясь о тишине и скрытности. Железобетонные лестницы вибрировали оттого, что на них обрушивалась всем весом моя туша. Ну а грохот стоял…

Зато вниз, к выходу из подъезда, я успел раньше мутантов. Сразу увидал Бурята, зажимавшего рукой развороченный двумя выстрелами живот. Он был ещё жив, но идти или ползти самостоятельно не мог, а просто хватал ртом воздух. Адреналин застучал в висках. Оказывать помощь времени не было, но и бросать его никак нельзя — сожрут.

Решение пришло моментально. Подхватил раненного за плечи и втянул в подъезд. Там сорвал рукой навесной замок с двери, преграждавший вход в подвал, и буквально закинул его туда. Затворив за Бурятом дверь, выскочил из подъезда, на ходу подхватывая валяющееся копьё. Первый топтун уже готовился на меня наскочить, ускоряясь для финального броска, но удалось его опередить, метнув багор.

Люди… Изначально не равны. Кто-то рождается в семье с достатком выше среднего, кто-то силён, как бык, другие обладают высокой реакцией, а кто-то умён. Есть люди, не могущие блеснуть крепким здоровьем, а кто-то от рождения имеет тонкий музыкальный слух. Люди абсолютно все разные. Неравенство по физическим данным, таланту, воспитанию и образованию нормально среди нас. Это побуждает людей к конкуренции и воспитывает соревновательность. Из-за этого мы так любим всевозможные состязания и конкурсы. Это помогает нам определить сильнейших в той или иной области. Мы сражаемся, конкурируем, соревнуемся, и вроде бы жёрнова эволюции крутятся безостановочно, перемалывая недостаточно сильных, умных, богатых, ловких, талантливых… Но эволюция — это не про определение сильнейших внутри вида, а про выживание всей популяции.

Заражённые тоже не равны. Если невеста ничего не успела предпринять против броска копья, то несущийся на меня топтун отмахнулся от стремительно летящего в него снаряда лапой, будто это была назойливая муха. Ощерился по-звериному, показав частокол внушительных треугольных зубов в перепачканной кровью пасти, громко и радостно заурчал. Но копьё сделало главное — замедлило заражённого, дав мне время выхватить «Сталкера» и влепить три пули в уже мало походящую на человеческую голову.