Пройти через туман 2

— Едем, — повторил я, — Она слишком хороша для этого злобного мрачного городишки.

Мамба поддержала меня:

— Похороним её на кластерах.

Ярко-красный джип тихо заурчал двигателем и мягко тронулся с места. В салоне повисла гнетущая тишина. Это вязкое молчание никто из нас не стремился нарушить. Каждый думал о своём.

Глава 48

Ближе к ночи мы проскочили дорожный знак, сообщавший нам, что мы въехали в город Кадьяк. Распогодилось почти сразу, как мы выехали на обычные кластеры со стаба. Подул ветер, порывы которого, поиграв в футбол кучевыми облаками, разогнали их совсем. Я задумался, что в Зимнем почти всегда очень влажно, серо и пасмурно. Какая-то погодная аномалия? Зато вот сейчас хорошая погода буквально следовала за ярко-красным джипом. Вскоре облака скрылись за горизонтом, стало видно северное прозрачное небо. Яркое светило подсветило золотом ели, сосны и редкие лиственные деревья. Стало почти тепло, но выбитые стёкла давали о себе знать. Не месяц май. Целью я выбрал кластер Кадьяк, потому что он, по данным наших карт, вот-вот должен был пойти на перезагрузку.

Что я знал об этом месте? Да, в сущности очень немногое. Это островной городок на Аляске. А ещё поселение находится на острове Кадьяк известном как родина самой крупной породы медведей — кадьяков. Однажды я видел передачу по телевизору про этих симпатичных мишек. В ней утверждалось, что поколениями медведи жили на острове никем не потревоженные и развились в отдельную разновидность. Единственное, что я до сих пор не понял и понять не могу, почему некоторым так необходимо убить этого красивого и сильного зверя и расстелить его шкуру на полу или на стене. Это можно простить, например, если бы замерзали члены семьи, но нет, не мёрзнет никто, а кодьяков как отстреливали, так и отстреливают.

В общем-то, только эти сведения в моей голове и застряли об этом городе. Возможно, читал ещё что-то у Джека Лондона в пору моей буйной беспокойной юности, когда я представлял себя то полярником, то индейцем, то космонавтом. Немало удивился, когда обнаружил на границе зоны влияния Зимнего стандартный кластер, грузящийся из части Аляски, закреплённой за США.

Городишко не сказать, чтоб большой. Тысяч на пять жителей, но раскинулся он на приличное расстояние вдоль побережья. Преимущественно частная застройка и промышленные строения морской инфраструктуры — доки, пирсы, лодочные сараи, склады. Часть домов сгорела во время местного локального армагеддона. Команды мусорщиков с Тридцать Второго тут все почистили и успели вывезти тела. Однако первое, что мы увидели после въезда в город — пустыша в красном спортивном костюме, стоявшего на перекрёстке.

Я не стал останавливаться, а спросил:

— Все пристёгнуты?

Получив утвердительный ответ, вдавил педаль газа. Ярко-красный джип ударил медляка бампером. Мы проскочили перекрёсток и, как оказалось, встречи с заражёнными на этом не закончились. За машиной устремились четыре бегуна различной степени развитости, но я не стал останавливаться и в этот раз. Пока доехали до церкви, за нами собрался эскорт из девяти заражённых. Ни одного развитого, среди них не было, что скорей говорило о небрежно проведённой зачистке. Наш Wrangler затормозил, и мы взяли всех заражённых в ножи. Не слишком гигиенично, зато патроны не пришлось тратить.

Крёстная взяла с собой нашего отрядного матершинника и перешла на противоположную сторону улицы, где, судя по вывеске, было отделение банка. Вернулись они довольные собой с целым пакетом наличных денег.

В Мазае я был уверен, тёртый мужик, не спасует и покажет себя, как надо, а вот Брюнета нужно было натаскивать. Споровые мешки вскрывал он, пока мы втроём осматривали округу. Как я и ожидал, добыча не потрясала. На ладони позеленевшего паренька лежало всего два спорана.

— Оставь себе, — отрицательно покачал головой я, — Давайте занесём Наташу в церковь.

Это была настоящая достопримечательность русской Америки. Православный храм Святого Воскресенья, возведённый нашими колонистами ещё во времена освоения Аляски. У нас почему-то было не принято говорить о том, как в ещё царской России продали огромную и богатейшую Аляску за какие-то символические деньги. И вроде как, даже не продали, а сдали в аренду на двести лет, а янки потом нарушили этот договор и не отдали Аляску назад. Кто знает, может, они планировали это сделать, но их никто об этом не попросил.

Наташу я внёс в церковь на руках, словно ребёнка. Она и весила для моих возросших сил как ребёнок. Блондинку уложили на алтарный стол. Черты лица заострились, а роскошные белые волосы рассыпались красивой волной. В этот момент мы поняли, что из нас никто не знает, как проводить нашу подругу в последний путь. Крёстная удивила, прочитав на латыни длинную молитву. В завершение она поцеловала Наташу в лоб и попрощалась. Последним с ней проститься подошёл я.

— Извини… — только и смог выдавить из себя я.

— Кисляком тянет. Под лежачий камень мы всегда успеем, — резко оборвала моё прощание Мамба, — Уходим!