Пройти неведомой тропой...

Острые зубы впились в лодыжку старого Ра. Вскрикнул он, и тьма пала на храмы и пирамиды Та-Кемета. Заслонила Ра его стража, и наступила среди бела дня глубокая ночь. Лишь спутанные волосы Бога Солнца выглядывали из-за щита охранника…

Заохал отравленный Ра, а змея проникла в него и растворилась в нем без остатка.

Инпу спрыгнул вниз, поднял на руки брата, дернул его за нос и засмеялся:

— Тебе ни за что не догнать меня!

И, повизгивая, они тут же нырнули во тьму, оставив меня в смятении.

— Что случилось?! — вскричали Нетеру, выбегая в пустыню.

Вместе с ними с вопросом "Что случилось?" выбежала и я, дабы не подумали на меня остальные боги.

— О, боги, о, дети мои! — простонал отец, терзаясь от невыносимой боли, и я закусывала губы до крови из-за жалости к нему, и сердце мое обливалось кровью, страдая так, словно ядовитая стрела пронзила меня. — Я не могу различить, что же это! Это змея, которой я не знаю, или это стрела, яда наконечника которой я не ведаю… Яд убивает меня. Кто сможет спасти меня, о, боги?

Никто из Нетеру не мог спасти Ра. Тогда он вспомнил обо мне:

— А где дочь моя, Исет, могущественная целительница? О, призовите Исет, пусть поможет мне она, ибо я уже умираю…

Я предстала пред очами отца.

— Этот яд, отец, страшен тем, что он — часть тебя. И кому, как не тебе, знать, что власть над частью можно получить, лишь произнеся вслух имя владельца целого! Истинное имя, отец! Сотвори имя, отец! Произнеси имя! И я изгоню яд!

— Я не могу сказать тебе своего тайного имени, Исет… — пробормотал Ра, колотясь в судорогах.

— Всё должно зваться своими именами, Великий Нетеру! Назови мне свое имя — и я изгоню яд!

Конвульсии отца были моими конвульсиями. Весь мир дрожал, вздыбливались моря и океаны, пожары ползли по владениям Геба, раскалывались горы, исходили дымом и лавой вулканы. И я поняла: если он не произнесет своего имени сейчас, я убью себя, лишь бы не видеть всего этого…

— В этом имени — все мое могущество! — простонал Ра, стискивая зубы. — Как я поведаю тебе такое?!

— Зачем тебе могущество, отец, если ты умираешь, не выпустив Бену из клети?! Погибнет весь мир, Великий Ра! Прозрей же!

— Я — создатель неба и земли… — продолжал упорствовать в своем безумии умирающий. — Я создал Время…Хорошо, я скажу тебе истинное. Я Хепри утром, Ра в полдень и Атум вечером… Теперь ты знаешь…

Я прочла заклинание, перечислив все имена, что он сказал мне. Но яд продолжал действовать. Он обманул меня.

— Не было твоего сокровенного имени в том, что ты мне говорил, отец! Не медли, пока могут еще уста твои произносить слова!

— Нет! — и старик зарыдал.

Змея сдавила его огненными кольцами, поразила все члены, отняла речь. Я поняла, что все кончено, и потянулась к своему поясу, где припасла для себя яд. В моих мыслях были только мои сыновья, Хор и Инпу. Что будет с ними, когда я умру? В мыслях моих был мой возлюбленный брат и супруг, светлый Усир, которого я буду лицезреть, войдя в чертоги Дуата…

И тут сердце мое тронула просьба. Немая просьба Ра. И он открыл мне истинное свое имя, сердце в сердце. Я трижды прокричала это имя и, коснувшись пылающего тела старика, завершила:

— Выходи, вытекай, яд! Покинь это тело, ибо я произнесла истинное имя Ра! Я творю его имя, я заставила упасть на землю яд, ибо яд побежден!

И Ра исцелился. Он уснул, а я, обретя с его сокровенным именем доселе невиданное могущество — могущество Великого Нетеру Атум-Ра — бросилась к моим сыновьям.

— Иди, подойди ко мне, спрячься под крылом твоей матери, Хор-па-харед1, мальчик мой! Спрячься в последний раз, ибо отныне ты не будешь нуждаться в моей защите! Ты будешь наделен силами Великих Нетеру — отныне и навеки! Иди, подойди и ты ко мне, Хентиаменти, сынок! Мне нужна твоя помощь!

_______________________________________________________

1 Хор-па-харед — (Гарпократ — греч.) Хор-ребенок, мальчик с "локоном юности" на правом виске, отрок.

_______________________________________________________

И мы с Инпу наделили отрока-Хора силой самого Ра, дабы новый Хор смог встретиться со своим отцом и унаследовать его мудрость, а затем, взойдя на трон Та-Кемета, прекратить братоубийственную войну и объединить Север с Югом.

Я держала за руку старшего сына, глядя на то, как Хор пробуждает Оком Уаджет и обнимает своего отца в пределах Ростау, куда снизошел мой Усир.

Сиянье облекло их. Хор постигал мудрость предательски убитого бога. Мы ждали. Я любовалась ими, такими прекрасными и чистыми. Я чувствовала радость Инпу-Хентиаменти, которому приходилось щурить свои желтые глаза, более привычные к полутьме пещер, нежели к слепящему свету Маат.