Произведения (сборник) (СИ)

Недоброжелатель Потемкина Массон оставил о нем язвительный отзыв: «Он создавал или уничтожал все, он приводил в беспорядок все. Когда его не было, все говорили лишь о нем; когда он находился в столице, никого не замечали, кроме него. Вельможи, его ненавидевшие и игравшие некоторую роль разве только в то время, когда князь находился при армии, обращались в ничто при его возвращении .» Тем не менее и Массон признавал: «Его кончина оставила громадный пробел в империи».

Потемкин в изображении Тургенева блистателен: «Истинный и бескорыстный друг Екатерины, человек необразованный, но великий гений, человек выше предрассудков, выше своего века, желавший истинно славы отечества своего, прокладывавший пути к просвещению и благоденствию народа русского».

Похоже, единственным человеком, искренне и глубоко скорбевшим о смерти Потемкина, была императрица. 16 октября 1791 года, спустя четыре дня после кончины Потемкина, Храповицкий записывал в Дневнике: "Продолжение слез. Мне сказано: как можно Потемкина мне заменить? Все будет не то... Он был настоящий дворянин, умный человек, меня не продавал; его не можно было купить".

Своей печалью Екатерина несколько раз делилась с Гриммом: "Страшный удар разразился над моей головой, - писала она в половине третьего ночи, - ...курьер привез горестное известие, что мой выученик, мой друг, можно сказать, мой кумир, князь Потемкин-Таврический умер в Молдавии от болезни, продолжавшейся почти целый месяц. Вы не можете себе представить, как я огорчена". Далее следуют хвалебные слова в адрес покойного: "Это был человек высокого ума, редкого разума и превосходного сердца; цели его всегда были направлены к великому. Он был человеколюбив, очень сведущ и крайне любезен. В голове его непрерывно возникали новые мысли; какой он был мастер острить, как умел сказать слово кстати... Его привязанность и усердие ко мне доходили до страсти; с летами, благодаря опытности, он исправлялся от многих своих недостатков... но в нем были качества, встречающиеся крайне редко и отличавшие его между всеми другими людьми: у него был светлый ум, смелая душа, смелое сердце... По моему мнению, князь Потемкин был великий человек, который не выполнял и половины того, что был в состоянии сделать".

Оплакивала императрица смерть своего соратника и два месяца спустя, 12 декабря: "Дела идут тем же порядком, несмотря на ужасную потерю, о которой я вам писала в ту же ночь. Заменить его невозможно, поэтому нужно родиться таким человеком как он, а конец нынешнего столетия не представляет гениальных людей".

Из русских мемуаристов наиболее тонкую характеристику князю дал один из самых ядовитых и беспощадных литераторов своего времени Ф.Вигель, отец которого служил у Потемкина: «Невиданную еще дотоле в вельможе силу свою он никогда не употреблял во зло. Не одна привязанность к нему императрицы давала ему могущество, но полученная им от природы нравственная сила характера и ума ему все покоряла, в нем страшились не того, что он делает, а того, что может делать.

Бранных, ругательных слов, кои многие из начальников себе позволяли, от него никто не слышал; в нем совсем не было того, что привыкли называть спесью. Но в простом его обхождении было нечто особенно обидное, взор его, все телодвижения, казалось, говорили присутствующим' «вы не стоите моего гнева». Его невзыскательность, снисходительность весьма очевидно проистекали от неистощимого его презрения к людям, а чем можно более оскорбить самолюбие. В женщине, с которой связала его судьба, его замечательный ум нашел свое применение, а сердце - свою драму В своей карьере он отдал все лучшие силы государственной деятельности, мог ли он рассчитывать после этого на общественное признание?»

Вигель достаточно точно нащупал главную причину того, почему общество не оценило труды и заслуги Потемкина. В России времен Екатерины II идейное и духовное противостояние общества и государства еще только начиналось, но уже тогда порой принимало формы непримиримого отрицания с обеих сторон.

Тот же де Линь писал: " Он вовсе не мстителен, он извиняет в причиненном горе, старается загладить несправедливость… Под личиной грубости он скрывает очень нежное сердце", - что перекликается с мнением императрицы.

Он не просто прощал своим врагам, а деятельностью благотворил им. Старался любить, насколько вообще возможно любить "ненавидящих и обидящих нас". Нередко он заступался перед императрицей за тех, кто причинил ему неприятности, помогал получать награды, чины и т.п. Такое поведение удивляло и…подчас вызывало еще большее озлобление.

- …Моего мщения напрасно он страшится, - писал как-то Потемкин о своем противнике государыне, - ибо между способностями, которые мне Бог дал, сей склонности меня вовсе лишил…

Просьбы за других не становились достоянием публики.